Хэзер Уэббер - К югу от платана [litres]

Трясущимися руками достала ключи и завела двигатель. Больше не оглядываясь на Флетча, я нажала на газ, перемахнула через бордюр, проехала по тротуару. А вырулив на дорогу, вдавила педаль в пол.

Судорожно хватая ртом воздух в надежде выровнять дыхание, я поняла, что представления не имею, куда и зачем бегу.

Одно я знала твердо – обратно я не вернусь ни за что.

Когда я вновь направилась к лесу – на этот раз без Генри, небо уже потемнело, и во влажном воздухе запахло дождем. Мы с Генри проводили Мо до дома, а после он вернулся в магазин, решив, что к Платану прогуляется в другой раз. Меня такой поворот событий вполне устраивал.

Ведь я понятия не имела, как реагировать на эти его намеки о свидании.

С одной стороны, я в последние дни буквально разрывалась между Флорой и работой. С другой – когда Генри смотрел на меня, внутри вспыхивали чувства, которых я никогда раньше не испытывала. Смешно сказать, но к двадцати девяти годам у меня еще ни разу не было серьезных отношений.

Слишком много боли ей довелось вынести, вот она и отгородилась от всех. Чтоб себя защитить, понимаешь ли.

Мне до сих пор было не по себе от того, что сказал Мо. Но возразить ему я не могла, потому что он был совершенно прав. Я действительно отгородилась от людей, и мысль о том, чтобы открыться им, приводила меня в ужас.

Она мне нравится.

Генри сказал об этом так просто, так искренне. Я улыбнулась, мысленно признавшись себе, что он тоже мне нравился. Просто я не понимала, что с этим делать.

Раз так, я решила пока не забивать себе этим голову и сосредоточиться на более насущных проблемах. Проверить, ушел ли с фермы сквоттер, и выяснить, почему Перси не хочет подпускать меня к старому дому.

Короткая дорога к ферме шла через лес, и путь этот был мне отлично знаком, ведь я за прошедшие годы исходила его вдоль и поперек. Каждый раз, когда я отправлялась в лес, ветер, словно за руку, вел меня к старому дому.

Флора спала у меня на груди, надежно примотанная ко мне слингом. Я же шагала по лесной тропинке – мимо высоченных деревьев, которые помнила еще низенькими, мимо упавшего ореха, из коры которого делала светло-оранжевые чернила, мимо заваленного камнями русла ручья, воды в котором едва хватило бы, чтобы покрыть головастика. Растущие вдоль тропы кустарники тянули ко мне ветки, будто узнали во мне старого друга и хотели обнять.

Впереди открылся просвет, показался задний двор фермы, и я помедлила, не решаясь выйти из чащи. Скользнула взглядом по ветхому курятнику, по заросшему высокой травой двору, провалившемуся крыльцу и косо висящей задней двери. Краска на дощатых стенах облупилась, будто стремясь смыться отсюда, двускатная крыша прохудилась, остовы двух труб уныло торчали вверх. От мысли, что мне теперь придется проводить тут много времени, снова и снова погружаясь в воспоминания о былом, внутри все переворачивалось. Но выхода не было.

Защищая ладонью головку Флоры, я двинулась сквозь густую траву к парадному крыльцу. И, обогнув угол здания, с удивлением заметила на подъездной дорожке пикап Сары Грейс.

Я представления не имела, что она тут делает. Поднявшись на крыльцо и переступив через опутавший ступеньки плющ, я толкнула приоткрытую входную дверь.

Сара Грейс сидела на полу в гостиной, привалившись спиной к стене. Колени она подтянула к груди и обхватила руками. Услышав шаги, она вскинула голову, и я увидела у нее на щеках черные дорожки растекшейся туши для ресниц. Затем она резко отвернулась, но я все же успела заметить, что зубы ее, как и кулаки, были крепко сжаты.

Я подошла ближе, осторожно сняла со спины рюкзак и поставила его на пол. А затем, поддерживая Флору, опустилась рядом с Сарой Грейс и огляделась по сторонам, убеждаясь, что со дня смерти Твайлы в доме почти ничего не изменилось. Конечно, пыли и грязи прибавилось, но в остальном все осталось по-прежнему. Диван чуть поодаль от окна, дешевый керамический горшок с пыльным искусственным папоротником на буфете, старое одеяло на спинке потертого кресла.

– Прости за вторжение, но мне некуда было больше пойти, – сдавленно выговорила Сара Грейс. – Нужно было спрятаться где-то. И спокойно подумать. А тут мне нравится.

– Оставайся, сколько потребуется. – Я окинула ее пристальным взглядом, но не заметила никаких следов побоев. Ни синяков, ни шишек. Впрочем, я отлично знала, что самые глубокие раны глазами не увидишь.

По крыше застучал дождь. Я задрала голову к потолку. И минуты не прошло, как с него закапала вода, и вскоре по полу к парадной двери уже тек ручеек.