Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Место за столом, где сидели защитники, я занял всего за несколько минут до того, как вызвали первого свидетеля. Хэнк тогда посмотрел на меня впервые за несколько месяцев и сказал: «Мы выиграем это дело».

Либо он был очень в себе уверен, либо хотел немного унять мою нервозность. Я надеялся, что он прав. И с нетерпением ждал, когда мы снова будем вместе пить кофе.

Заседание открылось, и мистеру Метцу велели представить первого свидетеля. На трибуну поднялась миссис Полк. На ней было платье, которого я никогда раньше не видел. Такое не стыдно было надеть и в церковь. Обычно она одевалась довольно неряшливо и почти не красилась. Сейчас она ни в чем не уступала самым добропорядочным дамам Дентона. Я не мог не представить ее образ, когда она сидит в «Кирби», накачавшись пивом и не в силах подняться. И даже задался вопросом, уйдет ли этот образ у меня из головы, когда она будет давать показания.

После того как она назвала свои имя и адрес, начались вопросы.

– Миссис Полк, спасибо, что вы сегодня здесь. Я понимаю, как ваша работа в школе важна для вас и нашего общества, – сказал мистер Метц. Я не понял, почему он затронул эту тему. Ее было кому заменить, когда она отсутствовала на работе.

– Спасибо вам, – ответила она. – Сегодня на мне лежит еще бо́льшая ответственность.

– Миссис Полк, вы знаете Джека Тернера, жертву домогательств мистера Питтмана?

Мистер Шелтон поднялся и воскликнул:

– Протестую, ваша честь. Пока мистер Метц не доказал его вину, обвиняемый считается невиновным в совершении каких-либо преступлений.

– Прошу прощения, ваша честь. Я перефразирую, – сказал мистер Метц и повторил свой вопрос, добавив слово «якобы», которое произнес издевательским тоном.

– Да, знаю. Он учится в школе Дентона, где я работаю.

– Он когда-нибудь подавал вам повод для беспокойства?

– Несколько раз. Да.

– Не могли бы вы привести пример?

Я не знал, почему мистер Метц прямо не спросит, беспокоится ли она, что я могу подвергаться насилию, но впоследствии мистер Шелтон объяснил мне – таким образом нужно было показать, будто я подавал различные поводы для беспокойства.

– Прошлым летом я шла в ресторан «Прибрежный» возле доков, хотела выпить кофе с подругой, и увидела, как Джек входит в полуразрушенный школьный автобус в компании взрослого мужчины.

– Этот взрослый мужчина присутствует в зале суда?

– Да, это обвиняемый. Генри Питтман.

– Продолжайте, – велел мистер Метц. – Вы видели, как они входили в автобус.

– Да. Я много раз задавала себе вопрос, в чем дело. Джеку было только двенадцать, а мистеру Питтману – за пятьдесят. Дверь автобуса за ними закрылась, и я решила понаблюдать, сколько они в нем пробудут. Я заняла столик, откуда автобус был виден, и заказала кофе. Потом подошла моя подруга, тоже заказала кофе, и я поделилась с ней своими подозрениями. Ради всего святого, что могут делать взрослый мужчина и подросток в автобусе с завешенными окнами?

– Вы заметили, что окна были завешены? – спросил мистер Метц.

– Да. Это встревожило меня больше всего. Никто не мог видеть, что происходит внутри, а происходить там могло что угодно.

– Хорошо, продолжайте, – велел мистер Метц.

– И вот, моя подруга Хильда предположила – может, они там развлекаются? Она сказала это таким тоном, что стало ясно – речь не об игре в «Монополию». Я ответила, что именно об этом и думаю. К тому времени они уже просидели там полчаса. Я спросила у Хильды, чем можно заниматься столько времени, и она согласилась, что дело нечисто.

– И сколько всего времени они провели в автобусе?

– Больше часа! – воскликнула она тоном, подразумевающим, что одного этого достаточно для обвинения Хэнка. Она обвела присяжных взглядом, в котором ясно читалось, что они все уже на ее стороне, и, судя по выражениям их лиц, так оно и было.

– Был ли другой случай, когда вы подозревали мистера Питтмана в непристойном поведении относительно Джека? – спросил мистер Метц.

– Да! Я каждое утро стала приходить в ресторан и смотреть. Судя по всему, они каждый день уединялись в этом автобусе. Утром Джек приходил к нему и проводил там минимум полчаса, обычно больше.

Я был возмущен тем, что она назвала «уединением» наши посиделки в автобусе – не на улице же нам было торчать! Она видела меня, когда я приходил к Хэнку выпить кофе и поболтать, или нас обоих, когда мы шли к докам за едой.

– Вы говорили с мистером Питтманом обо всем этом?

– Пыталась, – ответила миссис Полк. – Однажды проходила мимо «Кирби» и увидела его в окно, он сидел там и пил пиво. Мне показалось, это хороший случай спросить, что он такое делает. Дать ему понять, что подобное поведение не сойдет ему с рук, как он думает. Я заговорила с ним об этом, но он велел мне не лезть не в свое дело. В его глазах я увидела страх. Конечно, он испугался, потому что знал – скоро он предстанет перед судом и будет держать ответ за свои действия.