Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Последние недели до суда выдались очень напряженными. Всем хотелось узнать, что я скажу в суде, если меня вызовут. Я рассказывал все как есть, умалчивая лишь о том, как Хэнк выплачивал мне зарплату, когда я работал на миссис Доусон. В итоге обвиняющая сторона решила не вызывать меня в качестве свидетеля, но Шелтоны планировали это сделать, и они обсудили со мной, как прокурор будет говорить о домогательствах Хэнка.

– Я уверен, что ему не терпится провести перекрестный допрос, – сказал мистер Шелтон. – Он думает, что может представить ситуацию так, будто тебя запугивает Хэнк, даже если ты этого не признаешь. Более того, все твои попытки отрицать они обернут против тебя.

– Если мои показания не помогут Хэнку, зачем их давать? – спросил я.

– Потому что я хочу убедиться, что присяжные не купятся на его уловку и все поймут правильно. Кроме того, я не говорил, что твои показания не помогут Хэнку. И они, и перекрестный допрос ему помогут, если мы все сделаем правильно. Я позволю прокурору тебя запугать, но лишь немного. Это подпортит его репутацию в глазах присяжных. Я знаю Джошуа Метца, помощника окружного прокурора, который ведет дело. Он не раз на моих глазах докапывался до свидетелей. Он будет так усердно вытягивать из тебя признание, что Хэнк тебя запугал, что это не понравится присяжным, а присяжные часто позволяют чувствам влиять на их точку зрения. А ты, в свою очередь, произведешь хорошее впечатление. Если ты говоришь правду, это чувствуется. Я хотел бы, чтобы во всех моих делах мне помогали такие свидетели, как ты. Вдобавок Джош знает, что его шансы невелики, и все же был вынужден передать дело в суд – такова политика. На этом настаивал окружной прокурор.

– Почему его шансы невелики?

– По ряду причин, – сказала миссис Шелтон. – Во-первых, ты – жертва. И ты выступаешь в защиту обвиняемого. Но прежде всего – нет никаких явных доказательств, что Хэнк делал с тобой что-то ужасное. На стороне Джоша лишь двое мальчишек с голословными утверждениями, и я думаю, мы уже на этапе их показаний докажем их неправоту.

– Тогда зачем вообще весь этот суд? Никакого смысла в нем нет, – заметил я.

– Потому что, – объяснил мистер Шелтон, – его нужно провести по политическим причинам. Если бы окружной прокурор не возбудил уголовное дело, люди подумали бы, что Хэнк или его семья потянули за ниточки, чтобы снять обвинения. Теперь люди начинают относиться к этому типу преступлений гораздо строже, чем раньше, когда они говорили – ну, такой уж он человек! – и оставляли все как есть. Они сознают ущерб, который это наносит детям, и уже стремятся не давать спуска преступникам.

– И правильно, – вставила миссис Шелтон. Ее голос показался мне сердитым. Она вдохнула и медленно выдохнула. – Но, к сожалению, когда подобные обвинения предъявляются против невиновного, у окружного прокурора нет другого выбора, кроме как привлечь его к суду, если нет явных доказательств невиновности.

– Не волнуйся, – сказал мистер Шелтон. – Мы выяснили несколько деталей, которые заставят присяжных усомниться в обвинениях и станут неплохим дополнением к твоим показаниям.

Я спросил, что это за детали, но они не стали со мной делиться. Они казались уверенными во всем, но я не был уверен ни в чем. Тем не менее я полагал, что мистер и миссис Шелтон знали свое дело. У них была репутация лучших адвокатов, и эту репутацию они заслужили.

Еще одним событием, всколыхнувшим наше общество, стала смерть Дэвида Морланда, отца Хэнка. Он, по-видимому, умер во сне, а его подружку арестовали за то, что она, проснувшись рядом с мертвецом, забрала с собой его часы «Ролекс», прежде чем сбежать из дома. От мысли о том, что кто-то провел ночь рядом с трупом, меня замутило, и я недоумевал, что за человек может украсть часы у мертвеца. Позже я задал этот вопрос миссис Доусон. Ее мнение заключалось в следующем – такой человек, который украл бы часы у живого.

В день суда в школу я не пошел. Я знал, что всем наплевать, кроме Шелтонов, приславших мне повестку с вызовом. Суд должен был проходить в пристройке к зданию суда в Дентоне, всего в миле или около того от моего дома. Будучи свидетелем защиты, я мог присутствовать только на ней, в самом конце процесса, но все равно пришел к его началу. Мне хотелось быть рядом с Хэнком, а мистер и миссис Шелтон согласились, что так лучше.

Они сообщили, что мистер Метц может захотеть вывести меня из зала суда. Как мне объяснил мистер Шелтон, любая сторона вправе потребовать, чтобы свидетель не присутствовал во время судебного разбирательства. Они предложили прийти в конце, но я настоял на своем.