Эдвин Табб - Ветви на воде [litres]

Он стоял за барной стойкой рядом с папой, жестом подозвавшим меня к себе, и ссорился с посетителем, которого я раньше видел, но не знал его имени. Посетитель был уже пьян, и они перескакивали с одной темы на другую, так что я ничего не разобрал. Проходя мимо стойки, я заметил, что мой отец положил в карман револьвер 32-го калибра, который мистер Кирби на всякий случай держал под стойкой, всегда заряженный, но на предохранителе. Я не знал, зачем ему револьвер, но это пугало. Отец заметил мой взгляд и ничего не сказал, но выражение его глаз подсказывало мне, чтобы я держал рот на замке.

– Мистера Кирби пока нет, – пробормотал он, – посиди вон там, – и указал на барный стул недалеко от стойки, где иногда сидел мистер Кирби, болтая с кем-нибудь из клиентов.

Когда я забрался на высокий стул, Митч сказал что-то, чего я не расслышал. Другой мужчина спросил:

– Ты всерьез так говоришь?

– Ага, – ответил Митч и выругался. Мужчина посмотрел ему в лицо и сказал:

– Тогда ты лжец паршивый.

Я думал, Митч взорвется. Его лицо побагровело от ярости, и он приложил все силы, чтобы перелезть через стойку. Митч был невысокого роста и не мог на что-нибудь встать, чтобы добраться до мужчины. К тому же ему было уже за пятьдесят, и он не казался особенно проворным.

Его взгляд скользнул по стойке, и я с ужасом понял, что он ищет револьвер. Не найдя его, он схватил дубинку, которую мистер Кирби, по-видимому, хранил там для тех, кто не заслуживал пули, и забегал с этой дубинкой по всему бару. Мой отец обвел взглядом пьяного мужчину, жизнь которого он спас без его ведома. Мужчина спокойно потягивал пиво, как будто на него не охотился дьявол с тяжелой дубинкой в руке. Мысль о том, что Митч убил человека в драке, пронеслась у меня в голове, и я подумал, не окажутся ли действия моего отца напрасными.

Митч прыгнул на мужчину и ударил дубиной по арке над барной стойкой, которая с треском обрушилась на его голову, и я вздрогнул. Посетитель рухнул на пол. Митч, назвав его несколькими нецензурными словами, попросил у отца стакан воды и выплеснул бедолаге в лицо. Мне показалось забавным, что он прикрывал руками рот и нос мужчины, чтобы в них не попала вода. Как будто, если бы Митч смог добраться до пистолета, мужчина не лежал бы сейчас на полу, убитый или умирающий.

Наконец он пришел в себя, с трудом сел и, кое-как поднявшись, забрался на барный стул. В этот момент вошел мистер Кирби, знать не зная о том, что сейчас произошло. И, конечно, первым делом заметил меня, сидевшего на его стуле. Он остановился и сердито уставился на меня.

– Прохлаждаешься?

Отец указал на Митча и посетителя.

– Тут было небольшое недоразумение, и я решил, что мальчишке лучше не мешаться.

Мистер Кирби огляделся, и до него дошло, что случилось.

– Ну ладно.

Не говоря ни слова, он потащил в кабинет сумку с купленными канцелярскими принадлежностями, по пути не забыв буркнуть мне, что мой перерыв закончился. Я заметил, что папа положил пистолет на место, и решил, что в самом деле надо вставать и заниматься делом.

Рана на голове посетителя кровоточила, и папа дал ему несколько тряпок, которые бедолага прижал к ней. Он извинился перед Митчем и расплакался – обычный пьяница, потерявший над собой контроль. Митч обругал его и вновь вернулся за стойку, видимо, думая, как близок он сейчас был к убийству человека, который всего лишь надрался и назвал его лжецом.

Я понятия не имел, что в голове у Митча. Я делал свое дело и думал, что некоторые мужчины ведут себя как мальчишки, а некоторые мальчишки становятся мужчинами раньше, чем следовало бы.

Спустя три дня Митча зарезала ножом дочь, пока он спал. Это вызвало небольшую сенсацию, но скандал ушел в небытие вслед за дочерью Митча, которая повесилась в своей камере, едва оказалась за решеткой. Лишь потом я понял, в чем было дело. Мне было жаль дочь Митча, красивую и такую хрупкую. На Митча я злился за то, что он оборвал три жизни, в том числе свою собственную, и едва не убил пьяного посетителя.

В среду, придя в бар после утреннего кофе с Хэнком, я справился еще быстрее. Работать делалось тем проще, чем чище становилось помещение. В перерыве между сменами я даже успел порыбачить с Ли и Роджером. Мы мало что поймали – конечно, не как в тот раз, когда нашли Скелета. Я почистил рыбу и убрал в холодильник, отгоняя Скелета, чтобы он не съел филе. Впрочем, он и обрезкам был рад.

Потом я вернулся в бар. Там сидел Хэнк, потягивая пиво, но я, не сказав ему ни слова, занялся делом. За стойкой стоял отец, и он, как и Хэнк, тоже не обратил на меня внимания.