Уильям Крюгер - Эта ласковая земля

Песня, которую я играл, произвела сильное впечатление на Грозу Кабанов. Всякий раз, когда кто-то просил сыграть конкретную песню, это значило, что эта песня особенная. В первую очередь это касалось грустных песен. С Грозой Кабанов произошло что-то, что причинило ему боль. Но это и разозлило его настолько, что он прервал меня, когда я играл во второй раз. В те годы мне предстояло еще многое узнать о жизни, но одно я знал наверняка: когда мужчине очень больно, дело в женщине.

Той ночью Моз плакал.

Я проснулся от его жалобных всхлипываний и сел. В щели между досками просачивался лунный свет. Я увидел, что Альберт тоже проснулся и сидит, прислонившись спиной к стене сарая.

В Линкольнской школе дети часто плакали по ночам. Иногда из-за страшного сна. Иногда они не спали и просто плакали над каким-то своим горем. Многие попадали в школу уже с демонами. Другим хватало ужасов, случившихся с ними после приезда, чтобы всю жизнь мучаться кошмарами. Моз был не только самым крупным, самым сильным и физически развитым мальчиком, что я знал, но и самым покладистым. Он никогда ни на что не жаловался, никакое испытание не казалось ему слишком тяжелым. Но иногда по ночам он плакал этими горькими, душераздирающими слезами и даже не осознавал этого. При случае мы пробовали разбудить его от кошмара, но открыв глаза, он сразу прекращал плакать и, похоже, понятия не имел, что ему снилось. Когда мы просто давали плачу продолжаться, то наутро он утверждал, что ничего не помнит.

Все, что с нами делают, остается навсегда. Многие отчаянно пытаются цепляться за хорошее, а остальное – забыть. Но где-то в глубине наших душ, куда не может или не хочет дотянуться мозг, откладывается самое страшное, и единственный ключ к этому месту – наши сны.

«Разбудить его?» – показал я Альберту.

Он покачал головой.

Я задумался об Эмми. Плачет ли она сейчас? Из-за того, что я видел своими глазами в школе, и из-за рассказов детей, приехавших из других школ, рассказов о немыслимом насилии, я знал, какие ужасные вещи может сделать взрослый с беспомощным ребенком. Гроза Кабанов, что он за человек? Если бы я верил в простого Бога, сострадательного Бога, я бы молился. Но я теперь верил в другого Бога, в Бога Торнадо, и знал, что он глух к крикам страждущих. Так что я долго слушал рыдания Моза, которые разбивали мне сердце. И думал о припадке Эмми прошлой ночью и ее теперешнем положении, и нашем. Все надежды прошлых дней, когда мы отправились по Гилеаду к новым землям и новым жизням, похоже, рассыпались в прах.

Утром мы начали работу, не поев, продолжая делать то же, что и вчера. Моз взмахивал косой, срезая траву в саду. Альберт обрезал ветки, следуя указаниям Грозы Кабанов, а я собирал сучья и складывал их за сараем. Я заметил, что в огромной куче мусора валяется, помимо прочего, большое количество пустых бутылок. Гроза Кабанов любил выпить. Это объясняло, почему сад и ферма в таком запущенном состоянии.

В середине утра со стороны дома послышался сигнал клаксона.

– Мальчики, продолжайте работать, – сказал Гроза Кабанов. – Выкинете что-нибудь – расплачиваться будет маленькая Эммалин. Понятно?

– Да, сэр, – сказал Альберт.

Гроза Кабанов пошел через сад. Я дал ему отойти, потом бросил обрезанные ветки, которые собирал, и пошел следом.

– Ты куда? – спросил Альберт.

– Просто посмотрю, что там.

– Вернись сейчас же! – рявкнул он.

Но я не послушался. Прячась за деревьями, я крался к дому, держась в тени раскидистых ветвей. Увидев стоящую между домом и сараем полицейскую машину, я остановился. Мужчина в форме цвета хаки стоял спиной к саду и Грозе Кабанов, который шел через двор перед курятником. Курицы громко закудахтали, и коп повернулся. Он был огромным и был похож на викинга с обгоревшим на летнем солнце лицом.

– А, вот и ты, Джек. Где ты был? – сказал он вместо приветствия.

– Обрезаю сад.

– С дробовиком?

– Койоты, – сказал Гроза Кабанов. – Чего надо?

– Просто предупреждаю население. Слышал о похищенной девочке?

– Читал в газете. Видел фотографию. Хорошенькая малышка. Напомнила мне Софи.

– Блокпосты на дорогах ничего не дали. Мы думаем, что похитители передвигаются пешком и еще в округе. Какой-то фермер из окрестностей Ламбертона сообщил, что вчера кто-то забрал рубашки с бельевой веревки.

– Стащили?

Коп покачал головой.

– Оставили деньги, поэтому-то мы и подозреваем, что это мог быть один из тех, кого мы разыскиваем. Те ребята как раз украли деньги во время похищения.