Марта Кетро - Рассеянная жизнь

Для Поль это были удивительные полтора месяца. К моменту встречи с Гаем она окончательно поняла, что совершенно не разбирается в сигналах здешних мужчин. В России при втором взгляде становилось примерно ясно, что тот или иной тип из себя представляет и, главное, чего от неё хочет. Со здешними мужчинами всё было иначе, она не могла отличить флирт от простого разговора, иногда необоснованно пугалась, а иногда, наоборот, посреди нейтрального общения с незнакомцем вдруг оказывалась в недружеских объятиях, вырывалась и с воплями убегала.

Однажды на набережной её поцеловал банковский менеджер, с которым она согласилась поболтать и как раз обсуждала домашних животных. Как? Почему? Ничто в их беседе не предвещало такого оборота с точки зрения Поль. Она уже знала, что приглашение на кофе на здешнем куртуазном языке означает предложение секса, но с какой стати разговор о котиках привёл к такому результату?

Как-то начала смотреть израильский сериал, ничего не поняла и решила поговорить с приятелем. Сорокалетний Ави приехал из России лет двадцать назад и прекрасно разбирался в местном менталитете, так что после второй серии Поль позвала его в миленькое кафе на улице Бялик (говорят, построенное специально для поэта и его друзей), особо подчеркнув, что на чашку чая, и принялась допрашивать:

— Вот объясни, почему у этой девицы с отцом непросто?

— Так она же полицейская, а он в городе бандит не из последних, мамаш [3] Мамаш — действительно ей сложно!

— А с чего ты взял, что он бандит, я думала, он психический.

— Не, ведёт себя как хозяин, да и видно по окружающим, — для Ави всё было настолько ясно, что он даже не мог объяснить, понятно, и всё.

— Ладно, оставим. А вот муж этой девицы, как он к ней относится? Мне кажется или он на неё забил? — Поль помнила, что муж тревожно зыркал и уныло следовал за девицей, не трогая, впрочем, руками. Сцена секса вообще была идиотская.

— Да ты что, он в ней души не чает, слова сказать боится. Любит её очень, но ему с ней сложно!

— Господи, но с чего ты взял?!

— Так видно же, ну бээмет [4] Бээмет — конечно. ! — Ави в очередной раз пожал плечами.

Нет, Поль не видела ничего.

В каком-то смысле она очутилась в положении мужчин, которые раньше жаловались, что совершенно не понимают её саму. Только в ранней юности лестно быть загадочной, а потом всё чаще хочется, чтобы тебя хоть врушкой не считали попусту. У неё была забавная психическая особенность, и раньше или позже каждый новый любовник с нею сталкивался: время от времени Поль неожиданно приобретала странный, чтобы не сказать лживый вид. Начинала волноваться, совершать лишние движения, глаза слегка разъезжались в разные стороны, и если её прижимали к стене и начинали расспрашивать, что происходит, могла сползти в коротенький неубедительный обморок.

Кажется, причина была в каком-то вегетососудистом расстройстве, потому что у Поль в этот момент кружилась голова, она плохо соображала, не ориентировалась на местности и просто пыталась найти тихий угол, чтобы отсидеться. При попытке куда-то пойти или ответить на вопросы, Поль честно пыталась сосредоточиться, но становилось только хуже.

И почти все её мужчины не сомневались, что эта странность происходит из-за коварства и направлена на ущемление их бесценных интересов. Нико вот бесился и ревновал.

И теперь Поль узнала, каково это, смотреть на людей без малейшей возможности их понять, даже не догадываясь, что у них на уме, более того, не определять их социальный статус и уровень интеллекта. Как-то на Алленби она особенно остро осознала проблему. Возле лавочки стоял расслабленный чувак и лениво трепался с продавцом — сам длинный, тощий, в растянутой майке и линялых джинсах, грубо остриженное полуседое каре и трёхдневная щетина. Поль всегда нравились именно такие, когда они были ещё не седыми. Но кто это, хипстер пожилого возраста, популярный телеведущий, левый профессор или местный бомж? У неё не было инструмента, чтобы распознать, летом помог бы нос, но в прохладные дни бомжи не пахнут, если не хотят — рядом море, пляжный душ, соцслужбы их обстирывают, да и просто можно украсть чистой одежды из прачечной самообслуживания, пока хозяин запустил сушилку и ушёл пить кофе. Последний понравившийся ей француз из кафе на Буграшов выглядел совершенно так же и он был владельцем того заведения.

Именно поэтому Гай оказался единственным возможным вариантом. Наверное, этот мальчик с обычным для израильтянина именем специально появился, чтобы она почувствовала ниточку, тянущуюся из её арбатской юности в тель-авивскую зрелость. Поль не могла его понять и даже не пыталась, зато когда на неё накатил очередной приступ дурноты, парень отреагировал совершенно нормально: обнял за плечи, пристроил на лавочку и напоил водой из бутылки. Поль, как пришла в себя, восхитилась — надо же, не стал вникать, искать подтексты, заметил неладное и постарался помочь.