Ахмед Рушди - Кишот [litres]

Она была женщиной, которая прячет свои секреты за дверьми спальни и многочисленными веселыми масками. За ними она скрывала страх никогда не встретить счастья. После двух браков и одного мертвого тела она оградила свое сердце высоким забором и очень сомневалась, что когда-нибудь встретит мужчину, способного прорвать оборону и решительно взять эту крепость силой. Она много размышляла об одиночестве и уже давно чувствовала себя всеми покинутой, одной во всем свете. Как-то на Новый год она захотела посмотреть на салюты с воды и арендовала для этого корабль, и за несколько минут до начала главных торжеств ее осенило, что все на этом корабле – капитан, матросы, ее сотрудники – находятся здесь потому, что она им за это платит. Сегодня Новый год, а у меня нет ни единого друга, того, кто сам захотел бы встретить его со мной, подумала она, я должна платить людям за то, что мы веселимся вместе.

У нее не было детей. Это терзало ее тоже. Она запрещала себе думать об этом, чтобы, занырнув в эту кроличью нору, навсегда не увязнуть в ней в невыносимом горе.

Даже исследуя секреты и темные стороны жизни нашей героини, мы с вами не должны забывать, что ее программа “Салма” неизменно оставалась самым ярким шоу на телевидении. Никто не мог даже приблизиться к ее фирменному непринужденному стилю общения, эмоциональному накалу и душевному напряжению, актуальности обсуждаемых тем, по большей части крутившихся вокруг женского вопроса, хотя не так давно Салма добавила в свою программу рубрику “Черное и белое”, где поднимала неудобные вопросы, связанные с жизнью американцев с небелой кожей, она имела большой резонанс, приведя при этом к очевидному расколу в обществе и стремительному росту зрительских рейтингов программы. Среди героев “Черного и белого” был мужчина, которого задержали, потому что сотрудник кафе посчитал подозрительным намерение человека, который, будучи черным, утверждал, что у него назначена встреча с белым другом, воспользоваться туалетом, и вызвал полицию; был человек, которого задержали в гольф-клубе, потому что белые игроки решили, что он, будучи черным, играет в гольф слишком медленно, и вызвали полицию; была группа друзей, за которыми полиция приехала прямо в спортивный зал, потому что белые посетители решили, что заниматься спортом, будучи черными, крайне подозрительно; были женщины, которых задержали в торговом центре за то, что они, будучи черными, примеряли вечерние платья; были темнокожие студенты, чьи белые товарищи по Лиге Плюща решили, что они, будучи черными, слишком подозрительно спят в общежитских холлах; были люди, которые, к ужасу просигнализировавших в полицию белых граждан, будучи черными, пытались снять жилье; и те, что – по выражению забивших тревогу белых соседей, – будучи черными, “с наглым видом” сидели в самолете на указанных в их билетах местах. На шоу “Салма” случалась настоящая магия, и белые граждане, еще вчера терроризировавшие полицию своими страхами и подозрениями, начинали прилюдно каяться, признавать свое предвзятое отношение к людям с кожей другого цвета, просить прощения у своих жертв, со слезами заключать их в объятия и так далее. Салма была уверена, что этот цикл передач непременно принесет ей вторую “Эмми”, хотя ей самой было важнее, что ей удалось внести серьезный вклад в обсуждение расового вопроса в Америке. Телевизионные бонзы, как один, пели ей дифирамбы и уверяли в собственном расположении, а ей в этот момент хотелось, чтобы ее просто кто-то обнял, пригласил отпраздновать успех, подарил цветы и сказал, что она самая лучшая. Ей хотелось любви. Вместо любви в ее жизни был Андерсон Тайер.

Страдая от одиночества и отсутствия смысла в жизни, она хорошо понимала, что не встретит у людей сочувствия. Она входила в круг избранных и жаловалась из-за мелочей. Была женщиной, чья жизнь проходила на поверхности, у всех на глазах; она сама выбрала это, и теперь не должна сокрушаться из-за отсутствия в ней глубины. Как сказал один русский писатель, с самого рождения наша “колыбель качается над бездной” и всю последующую жизнь мы “со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час” летим в другую бездну. Осознание этого вызывало у Салмы приступы экзистенциальной паники. Ей нужно было убежать от этого. После сеансов электросудорожной терапии, когда на какое-то время накрывавший ее мрак полностью отступал, она начала обнаруживать у себя провалы в памяти. Она не могла вспомнить целые дни; многие страницы в книге жизни оказались для нее закрыты. Салма начала вспоминать свое детство, Индию, маму, и оказалось, что все ранние воспоминания утекают от нее, как песок сквозь пальцы. “Когда на суд безмолвных, тайных дум ⁄ Я вызываю голоса былого, ⁄ Утраты все приходят мне на ум”. Нужно поскорее возвращаться, сказала она себе, либо я освежу свою память, либо утрачу ее вовсе, потеряю себя, и некому будет оплакать эту утрату. Она думала о хитром койоте из мультфильма – он бежал прямо над пропастью, пока не посмотрел вниз. Я такая же, говорил ее тихий голос, и ее громкий голос тут же отвечал: Тогда не смотри вниз.