Ахмед Рушди - Кишот [litres]

Когда в конце разговора с Кишотом доктор Смайл попросил того “иногда оказывать ему небольшие личные услуги и туманно намекнул на некие “неофициальные поставки без огласки", то не имел в виду ничего конкретного. Своей просьбой он хотел поддержать старика, дать ему уйти с достоинством, чувствуя, что он все еще нужен. Подразделение, занимающееся поставками продукции частным лицам, иначе говоря, ВИП-обслу-живанием, в компании SPI официально отсутствовало, а о его неофициальном наличии было известно очень ограниченному кругу, в который не входила даже верная супруга доктора Р. К. Смайла. Тайное обслуживание желаний самых богатых и чрезвычайно знаменитых представляло собой особый сектор теневой американской экономики, который нельзя было игнорировать, но важно было сохранять в строжайшей тайне. Доктор Смайл умел хранить секреты, кроме того, ему льстила возможность осуществлять частные визиты в дома сильных мира сего. После того как компания внесла некоторые изменения в формулу оксиконтина, превратившие препарат в серьезное медикаментозное средство, гарантирующее – в отличие от других подобных лекарств – тем, кто использует сублингвальный спрей в немедицинских целях, мгновенное достижение искомого состояния блаженства, спрос на InSmile™ среди частных лиц, бесспорно достойных исключительного отношения и секретных домашних поставок, значительно возрос. Все больше роскошных особняков от Миннеаполиса до Беверли-Хиллс гостеприимно распахивали ворота перед неприметными арендованными машинами, на которых прибывал доктор Смайл. Он лично совершал эти визиты – маленький, ничем не примечательный внешне, он как нельзя лучше подходил для этой тайной работы: его внешность не бросалась в глаза, а неброскость – один из главных козырей в подобном бизнесе. Как все американцы, доктор Смайл сходил с ума по звездам, и возможность заходить прямо в дамские будуары и пещеры холостяков и лично встречаться там с людьми, что взирают на страну с обложек глянцевых журналов, давала ему ощущение американской радости, которую подогревало тайное знание о том, что на самом деле он, возможно, ценнее, чем большинство этих известных всему миру людей, чьи эротичные глаза, губы, груди и ноги были для него обычными проявлениями того, что доктор Смайл – как-никак, профессиональный врач – называл профессионально поддержанным совершенством. Он тоже был профессионалом. И тоже, пусть и в своем роде, поддерживал их.

Когда спустя некоторое время до доктора Смайла через самых доверенных докторов его лектория дошел слух, что некая особа, в прошлом звезда индийского кино, а ныне легенда американского прайм-тайма, была бы признательна, если бы компания организовала для нее обслуживание на дому, он в голос рассмеялся и захлопал в ладоши.

– Арэ, кья бат ! – вскричал он в тишине своего домашнего офиса. – Вот так так!

Ведь теперь, если все пойдет хорошо, он сможет помочь своему бедному родственнику прикоснуться к собственной недостижимой мечте, хотя бы раз до того, как наступит неминуемый трагический конец. В силах доктора Смайла было организовать встречу безумного Кишота с его прекрасной дамой, и эта мысль грела ему сердце.

Но не будем забегать вперед. Нам еще только предстоит узнать, как произойдет секретное обращение мисс Салмы Р. в компанию Смайла и что будет в это время происходить с распадающимся на части миром.

Санчо Смайл. Так меня зовут. Это я уяснил, но остаюсь в неведении по поводу всего остального. Правду сказать, я даже сам до конца не уверен, что действительно существую. Хотя бы потому, что мир вокруг цветной, а я – черно-белый. Смотрю на себя в зеркало и вместо лица вижу там фотоснимок лица. Что я при этом чувствую? Второй сорт. Низшая лига. Как-то так. К тому же я пока, похоже, невидим для всех, кроме него. Моего так называемого “отца”. Он один меня видит. Я знаю, что невидим, потому что, когда в Муркрофте, Вайоминг, где я появился на свет, мы зашли перекусить в “Сабвэй” и он стал спрашивать, что я буду, сэндвич там, газировку, люди смотрели на него. Так смотрят на сумасшедших. Он как будто говорил сам с собой, а я стоял рядом и был готов закричать: “Посмотрите на меня! Вот он я, здесъГ Но другие люди просто не чувствуют, что я существую. Для них я это, как его… Недоступен для чувственного восприятия.