Робин Карр - Чистая река

– Подними-ка лучше одеяло, Джек, – приказала она.

Он так и сделал. Под одеялом обнаружился его торс в «боксерах», с очевидно заметной сквозь них внушительной утренней эрекцией. В то время как Мэл лежала полностью одетая.

– Не смотри туда, – сказал он, роняя одеяло. – Ты поставила меня в неудобное положение. – Она лишь рассмеялась в ответ. – Мы могли бы заняться этим прямо сейчас, – предложил Джек, пропуская шелковистый локон ее волос между пальцами. – Я доставлю тебе огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие, – ухмыльнулся он.

– Нет, спасибо, – отказалась она.

– Я что-нибудь пытался сделать? – допытывался он.

– Нет. – Мэл продолжала посмеиваться. – А что?

– Я так налакался, что это могло повлечь за собой весьма унизительные последствия. Вроде атаки с неработающим оружием.

Мэл провела пальцами по его татуировке.

– Я ожидала увидеть что-то вроде этого, – сказала она.

– Это просто часть обряда посвящения. Бьюсь об заклад, после него каждый молодой морпех просыпается с гудящей головой, с трудом вспоминая о Корпусе.

– Что это значит? – спросила она, пробегая пальцами по ленте с девизом на другой руке.

– «Часто испытаны, всегда верны, братья навеки». – Он мягко коснулся ее щеки. – Что тебе рассказал Проповедник?

– Что когда сюда приезжают твои друзья, то пробуждают у тебя в памяти тяжелые воспоминания о войнах, в которых тебе довелось участвовать. Но я подозреваю, что эти воспоминания периодически терзают тебя независимо от того, приехали сослуживцы или нет.

– Я люблю этих парней, – просто сказал он.

– И они тебе тоже преданы. Так что… возможно, это стоит того, чтобы перетерпеть некоторые неудобства. Такая дружба обходится недешево.

К Джеку вернулось его прежнее «я». Тут сработал либо скотч, либо тот факт, что он проснулся в одной постели с красивой блондинкой. Он сделал ставку на блондинку.

Он ни разу так и не спросил Проповедника, что именно тот рассказал Мэл. И к ней самой с расспросами тоже не стал приставать. На самом деле, это не имело никакого значения. Что действительно было важно, так это то, что его отношения с Мэл той ночью неожиданно вышли на новый уровень. Когда она узнала, что он мучается от ужасных воспоминаний, то не ушла, а осталась рядом, пожелав взвалить на себя часть этой ноши – это что-то да значило. Она обнимала его, пока он метался в кровати, борясь со зловещими призраками прошлого. После этого она стала охотнее поддаваться его поцелуям. Он определенно был готов не останавливаться на достигнутом.

В Вирджин-Ривер все только о них и говорили, что доставляло Джеку странное удовлетворение. Это было необычно для мужчины, который не хотел связывать себя никакими обязательствами с противоположным полом и старался не афишировать перед публикой своих подруг. Теперь он обнаружил, что хочет, чтобы все знали: они с Мэл – пара. Еще его страшила возможность того, что Мэл исполнит свои угрозы и уедет, прежде чем он сможет убедить ее остаться здесь навсегда.

Однажды он отвез Мэл на побережье, чтобы понаблюдать за китами. Всю дорогу туда и обратно они болтали без умолку, но стоило им добраться до высокой скалы, нависающей над океанскими просторами, как все слова стали лишними. Они стояли, молча держась за руки, в то время как далеко внизу проплывала огромная стая гигантских млекопитающих, выныривая из воды и вновь погружаясь в морскую гладь с огромными брызгами. Сопровождающая их личная гвардия из дельфинов повела величавых гигантов дальше, на север. В тот день Мэл позволила ему целовать себя дольше обычного. Много раз. Если его рука начинала слишком настойчиво блуждать по ее телу, она просто говорила: «Нет. Еще рано». И в его сердце затеплился огонек надежды. Хотя, конечно, это еще ничего не гарантировало.

Он был сражен наповал. Пускай Джеку уже стукнуло сорок, первый раз в его жизни появилась такая женщина, что одна только мысль о расставании с ней казалась ему невыносимой.

______

Мэл набрала номер своей сестры.

– Джоуи, – произнесла она очень тихо, практически шепотом, – я думаю, что в моей жизни появился мужчина.

– Ты что, умудрилась найти себе мужчину в этой глуши?

– Ага. Кажется, так и есть.

– Почему у тебя… такой странный голос?

– Мне нужно кое в чем разобраться. Скажи мне, это нормально? Потому что я нисколечки не забыла Марка. Я до сих пор люблю его больше всего на свете. Больше, чем любого другого мужчину.