Каваи Стронг Уошберн - Акулы во дни спасателей

— Я погладил собаку, и ты поняла, что я сумею поладить с твоей дочкой? — спросил я. — И правда легкомысленно.

— Только Рике не говори, — рассмеялась Хадиджа.

— Смотри.

Я махнул бутылкой на широкие лужи на влажной земле — плохая ливневка, — на скопление муравьев, собравшихся в бугорчатый шар, — муравьев объединяло друг с другом обоняние и осязание, они понимали: чтобы выжить, им нужно сплестись воедино, в плотное сплошное рядно, которое не пропустит влагу, плыть так, пока вода несет их, и кто-то из них по пути непременно утонет. Все это я рассказывал Хадидже; мы сидели, прихлебывая теплое вино, отдающее пробкой, крошки попадали на язык, и мы сплевывали их на землю. Я все говорил о муравьях, интересно, каким бы стал мир, будь мы хоть каплю такими же сильными, как они, чтобы из собственных тел выстроить плот друг для друга…

— Всё, — перебила меня Хадиджа и с улыбкой покачала головой. — Хватит, мистер Флорес. Я пришла не на семинар по биологии и святости.

Тут я осознал, что все это время говорил без умолку, и смутился.

— Прости, — сказал я. — Я не думал…

— Помолчи, пожалуйста, — перебила она, — хотя бы секунду.

Она прижалась ко мне, подняла лицо, наши губы нашли друг друга, в конце концов мы оставили недопитую бутылку у подножия памятника и обнаружили, что бредем обратно по сырому весеннему парку. Мы что-то создали, просто посидев там вдвоем, встречаясь снова, и снова, и снова, и теперь это наше создание отражалось эхом от улиц и домов, мимо которых мы проходили, наши сплетенные руки льнули друг к другу так пылко, точно мы сотворили новые кости, соединившие наши ребра.

Приближались летние каникулы, но меня это ничуть не радовало.

Летние каникулы на Гавайях — это примерно так: Дин разгуливает по городу, незнакомцы делают ему шаку, бьют кулаком о кулак в знак приветствия, старшеклассницы мечтают затащить его на пляжную вечеринку, папа с мамой позволяют валяться по всему дому, а все потому, что несколько месяцев подряд он с другими парнями бросал мячик в кольцо и чаще попадал, чем мазал. Ноа, если, конечно, приедет домой, поселится в отдельной комнате (а меня они гарантированно выпрут на диванчик) и будет просиживать там в одиночестве день-деньской, да, или, как прежде, торчать в гараже, или уйдет гулять — чтобы выяснить, какие еще законы вселенной он в состоянии исказить.

Летние каникулы на Гавайях: я устроюсь работать в торговый центр или закусочную, а может, в отель. Если повезет. Между мной и скалолазанием — целый океан. Между мной и карьерой инженера. Между мной и Вэн.

— Приезжай домой, — сказала мама по телефону.

— И что я там буду делать? — спросила я.

— Все, что нам от тебя нужно, — ответила она.

Порой я не понимаю, нарываюсь ли на скандал или скандалы сами меня находят. Особенно с родными.

— Ты имеешь в виду, подметать ланаи, приносить папе пиво, когда попросит, может, даже устроиться в магазин складывать чужие покупки в пакет? (Надо было промолчать. Но есть я, а есть остальные члены моей семьи.) Для этого я вам не нужна, — продолжала я. — Этим есть кому заниматься.

— Ты совсем не думаешь, когда говоришь? — спросила мама. — И в кого ты только такая.

— Какая — такая? Независимая? Свободная от чувства вины? Если дело в деньгах, так здесь я заработаю больше. И меньше потрачу. Если нужно, раз в месяц буду присылать вам чек.

— Деньги тут ни при чем, — возразила мама.

— Мам, — сказала я, — это Гавайи. Если ты не зарабатываешь миллионы, как юрист или еще кто-то такой, деньги всегда хоть немного, но при чем.

Я понимала, в чем дело. Она же видела, как меня изменил материк, окей? Что он мне дал. Бескрайний, как небо, простор, возможности, кислород, чтобы гореть, гореть, гореть ярче.

— Я тут переговорила кое с кем из папиных друзей, — сказала мама. — С Кайлом и Нейтом — помнишь их?

Я понятия не имела, кто это, но ответила:

— Конечно.

— У них есть работа для инженера. Что-то такое они делают в Перл-Харборе, у одного из них вроде бы в промышленной зоне компания по производству солнечных батарей.

Тут она меня поймала. Это и правда интересно — по крайней мере, в сравнении со всеми остальными подработками, куда я сумею устроиться, тем более под конец семестра. Я вам клянусь, у меня было такое чувство, будто постоянной работы в Сан-Диего нет ни у кого. Офисы завалены визитками консультантов, советников и прочих сотрудников на неполный день.

— Поблагодари их, но у меня все в порядке, — сказала я маме. — Я и здесь устроюсь. А сейчас извини, мне пора бежать заниматься. Сессия на носу.