Василе Василаке - Пастораль с лебедем

Именно из-за этих новых веяний местная школа распрощалась с лучшим своим учителем, причем учителем истории. В студенческие годы он, как водится, кропал стихи, однажды и поэмкой согрешил, ясное дело, на историческую тему.

На его уроках отмечалась повышенная посещаемость, особенно при изучении античных цивилизаций. Глаза Траяна Николаевича увлажнялись слезой, когда он спрашивал:

— Дети мои, знаете ли вы страну Италию?

— Да-а-а… — раздавался нестройный хор голосов. — Зна-аем!

— А знаете ли вы, почему она так называется?

— Не-е-ет!.. — отвечал тот же хор.

— А если бы к вам обратились… Если бы вас кто-нибудь позвал или спросил: «Эй, телята! Отвечайте, почему вы телята?»

Класс в восторге стучал крышками парт — ну и урок! Даты зубрить? Зачем! Сиди и лови на лету, что там эта Италия учудила.

— А вот итальянцы не обижаются, что они ВИТЕЛЛОНИ, то есть телята, «вицелань» по-нашему. У Феллини даже фильм такой есть, «Вителлони», и итальянцы гордятся и почитают свое прозвище не меньше знаменитой волчицы, от которой пошел Рим, как мы учили в прошлую пятницу. Да, гордятся, ибо это их родина, ребята.

Давным-давно известная Италия с Римом посередке становилась на уроке далекой диковиной, вроде Полинезии. Что же получается? Сначала их род, этих итальянцев, пошел от волчицы, но потом так все перекроилось, что волчата стали телятами, а их страна — Италией.

Учителя засыпали вопросами — кто кого перекричит: «А почему волки стали телиться, Траян Николаевич?», «А там же мафия!».

Он отвечал нараспев:

— Вре-е-емя-а, ребята. У нас времени в обрез — урок кончается. Вот, кстати, наглядно, мои дорогие, какие скверные повадки у времени: чуть зазеваешься — не вовремя кончается. И все же оно есть вечное и бесконечное. Так что нам ничего не стоит утереть ему нос и продолжать беседу на перемене, дабы приумножить познания. Возьмем, к примеру, грузинскую реку Куру. Когда-то ее достиг Помпей, римский император. И что осталось от его деяния? Груда камней, торчащих из воды. А все потому, что эта страна, Италия, любила всякие превращения.

Растянется, бывало, на полмира, как гармошка, — получи́те Римскую империю. Между прочим, она и до нас добиралась. Помните, что писал Дмитрий Кантемир о Траяновом вале? Так вот, расползется империя во все стороны, как блин по сковородке, и мается — колики ее изнутри распирают: объявила себя, видите ли, пупом земли, как Америка в наше время. На одном конце утро, на другом спать ложатся. И вот является лекарь, какой-нибудь Генсерик, вождь вандалов, летит со своей вандальей ордой, выпускает из Рима, как из мехов, дурной воздух, и остается от всех доблестей один Апеннинский сапожок на босу ногу. Пройдет зима, лето, и Генсерик спросонья дудит в рог: «Поехали, ребята! Эй, кому теленка на вертеле?!» И опять нагрянут на Италию, где телят хоть пруд пруди. Ринутся с гиканьем по улицам Рима, утащат патрициев с сенаторами, жен их — под мышку и через седло, прихватят и супругу императора. И потечет в Вандалию золотая река — надо же выкупать пленников, как вы думаете?

Какой-нибудь ретивый отличник терялся:

— Траян Николаевич, а в учебнике этого нет. Откуда нам дома повторять?

Но учитель пропускал вопросы не по существу и переходил к вещам близким и, что весьма ценил, наглядным:

— Взять, к примеру, Ангела-почтальона. Он у нас герой времен коллективизации. Помню, было мне лет этак… ну, не старше вас был. Помню, на первом собрании вскочил Ангел и схватился с мельником, как с классовым врагом. А вопрос стоял ребром: быть или не быть нашему цветущему колхозу. И Фарфурел сказал: «Ему быть!» А мельник сказал: «Не быть тебе Фарфурелом!»

По классу шелестело: «фар-фур-фур-фар, фр-р-р… быть — не быть… перемена…»

— А вы знаете, откуда взялась такая фамилия, Фарфурел?

— Перемена-а-а…

— От фарфора!

— Если точнее, это значит Тарелкин. Сначала прозвище было, вечно просил добавки: «Можно, говорит, мне еще в тарелочку?» Вре-е-емя такое было, ребятки, — бедность, голодуха, а рос он сиротой, без отца-матери…

Тут раздавался звонок, теперь уже с перемены, на урок. А учитель продолжал:

— Представьте только: наш Фарфурел-Тарелкин вырвался в великие деятели — и пошли у него дети. Конечно, его фарфурелята будут гордиться фамилией Тарелкиных, как и итальянцы своей родной страной телят, В’ИТАЛИЕЙ. Или вот хороший пример, пирамиды…

Его перебивал хор голосов:

— Траян Николаевич, уже новый урок! У нас география!

— Не хотим географию, давайте дальше про вандалов!..