Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Господь!
Я был… уповал в Гефсиманском саду…
И все меня предали ночью бессонной…
И вновь рыбарями дрожащими в ветхозаветном страхе
Явились апостолы божьи…

Потом я пошёл…
По Виа Долороза…
С Крестом…
И жертвенно
Крест мой понёс незнакомый прохожий…

О, Боже!..
За что же даёшь Ты?..
Такому, как я, ничтожному?..

О, Боже!..

Потом я увидел Голгофу…
И Три Креста…
Ещё не затронутых….
Не окровавленных…
Незаселённых…

И легионеров с дремуче пахучим и душным смертельным иссопом…
И тут сокрушился… подломился … споткнулся навек я…
Словно порубленный тремя топорами-крестами
Испуганный кедр или покладистый тополь…
Да…

И меня потащили… повлекли… понесли на Крест…
Уже не готового…
Уже мёртвого…
…Господь!..
Воскресают ль такие в Твоём Царствии Божьем?..
Иль остаются дрожащими вечными трусами…

Вечно усопшими
За три шага
За три вздоха

До Бессмертной Сладчайшей Голгофы…
О, Боже…

Да!..
Страшно!..
Коль таким становится Народ…
Народ, глядящий в землю, где чернь и червь…

А не в Небеса, где ангелы
И Бог…

Ах, юная возлюбленная неутолённая нечаянная моя!..

Своими алыми текучими бегучими алчно певучими нетерпеливыми перстами
Златой туманный дымчатый хрусталь
Осенних журавлиных дней
Не потревожь…
Не поколебли…
Не разбей…

И нашу хрупкую любовь
Словно пугливую фарфоровую древнекитайскую девственную вазу
Не нарушь…
Не расплескай…
В осколки не развей…

…Ах! Ломкий тающий хрусталь
Осенних ясных хладных дней…

…Ах! Нежнотрепетный лепечущий изменчивый лиющийся
Фарфор Любви Моей!..

Дервиш сказал:
— О, человече!..
Где бы ты не находился —
Далеко от Врат Истины… или рядом с Ними…
Всё равно Они никогда не откроются тебе, пока ты не умрёшь…

Ты умер?..
Входи, брат…

Дервиш сказал:
— Но однажды в бесконечных странствиях моих
В поисках Врат Истины…
Врат Тайны…
Врат Рая…
Где-то в таджикском весеннем талом поле качливых пурпурных маков,
Я увидел Эти Врата…

Я подошёл к Ним…
И Они вдруг открылись мне…

Ахххяяяя….

О, Хозяин Всех Врат!..
Поражённый… испуганный…
Тихо озираясь, я вошёл во Врата…

Но за Ними я увидел тоже необъятное поле в рдяных гранатовых
Осыпающихся под вешним ветром маках…

И вдали вставали Новые Врата…

Айххххх…

Я сорвал мак…
И он осыпался в моих руках…

Коровьи розовые сосцы отягчённого
Октябрьского обременённого виноградника
Плывут над моею седою головой…

О, путник!.. странник осени…
Воспомни, как ты был дитя
И брал… вкушал у сосков молочно младой матери
И сорви… возьми… вкуси
Мою розовоспелую гроздь… грудь…

О, воспомни бездонно
Неупиваемую чашу…
Матерь… мать… маму свою…
О, не забудь…

Коровьи сосцы переспелого тучного благодатного виноградника
Медово колышутся над моей головой…

— О, дервиш!..
Ты всё о своём одиночестве печалишься…
Заботишься… тоскуешь… маешься… страждешь…
Но разве мы не с тобой…
Как матерь с дитём у златокормильных…
Златообильных сосков…
О, воспомни…
О, не забудь…

— О, виноградник —
Матерь многогрудая…
Склонилась нежно… лепетно… бездонно надо мной…

Однажды заяц,
Утомившись от бесчисленных погонь,
С букетом нежных полевых цветов
Явился к Вожаку волков:
— О, брат ты мой лесной,
Давай навек подпишем
Мирный Зайцеволчий или Волкозайчий Договор с тобой!..