Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Вернувшись домой, Михаил Алексеевич заперся в своей комнате, снял с фрака булавки, разделся, мрачно лег на кровать и, не желая никого видеть, пролежал до утра с головной болью.

Зато наш бывший посланник в Сербии Штрандтман 217 217 Василий Николаевич Штрандтман (1873-1963) – дипломат, общественный деятель. На дипломатической службе с 1906. В 1911-1915 первый секретарь Российской миссии (посольства) в Белграде. В 1919-1924 в ранге посланника представлял правительство генерала Колчака. С 1924 в Белграде числился в дипломатическом корпусе, как Делегат, ведающий делами русской эмиграции в Югославии. Осенью 1944 покинул Белград, уехал в Швейцарию и вскоре обосновался в США. , осведомлявший нашего друга-короля о жизни русских эмигрантов в Королевстве, наверно был собою в этот день вполне доволен.

Наступили 1925 год, 1926… Количество наших беженцев, достигшее к этому времени тридцати пяти тысяч человек, стало постепенно уменьшаться. Русский человек, даже находясь на родной почве, всегда имеет склонность к передвижению, считая, что гораздо заманчивее жить там, где его нет. А в эмиграции эта черта стала проявляться особенно сильно. Попавший в Америку, мечтал об Европе; попавший в Европу с завистью смотрел через Атлантический океан на статую свободы в Нью-Йорке. Естественно поэтому, что многие наши беженцы в Сербии, задыхаясь в узком горизонте югославского Королевства, начали устремляться в другие страны: кто в Италию, вспоминая былое величие Рима, чарующие мелодии итальянских опер, поэтические гондолы Венеции; кто – в Германию, в заманчивую страну Нибелунгов, на родину Канта, Шиллера, Гете. И, наконец, – большинство – во Францию, многогранная история которой могла удовлетворить всех наших идеологов различных направлений и взглядов: военных – тень Наполеона, монархистов – Людовик Четырнадцатый, а республиканцев – друзья России – Феликс Фор 218 218 Феликс-Франсуа Фор (Felix Francois Faure; 1841-1899) – политический деятель. Президент Французской республики (1895-1899). , Пуанкаре 219 219 Раймон Николя Ландри Пуанкаре (Raymond Nicolas Landry Poincare; 1860-1934) – государственный деятель. Трижды занимал пост премьер-министра Франции. Президент Франции (1913-1920). Лидер партии консерваторов. , истинный демократический парламент, не в пример русскому.

Массовому переселению наших беженцев из Сербии особенно способствовала организация генерала Потоцкого 220 220 Дмитрий Николаевич Потоцкий (1880-1949) – военный и общественный деятель. Генерал-майор. Герой Первой мировой войны. Участник Белого движения. С 1919 в эмиграции. В 1924 организовал частное общество «Техпомощь», помогавшее русским эмигрантам в Югославии оформить контракты с французскими фирмами. Секретарь Офицерского общества лейб-казаков. После Франции жил в Алжире, а после Второй мировой войны переехал в США. по вербовке рабочих для французских заводов и фабрик. Контракты давались охотно, визы тоже, и наши колонии в Югославии стали быстро редеть.

При таких условиях издавать «Новое время» становилось все более и более трудно. Наша попытка перевести свою газету в Париж не увенчалась успехом. Работать приходилось напряженно, но безрезультатно. От этой нервной работы у меня начались частые головокружения. Нужно было обратиться к врачу.

– Дорогой Константин Яковлевич, – сказал я нашему сотруднику Шумлевичу, который часто ужинал в ресторане «Русская семья» вместе с профессором Сиротининым 221 221 Василий Николаевич Сиротинин (1856-1934) – врач-терапевт. Один из основоположников кардиологии в России. Директор госпитальной клиники внутренних болезней Военно-медицинской академии в Петербурге. Председатель Медицинского совета при Министерстве внутренних дел. С 1920 в эмиграции, жил в Белграде. Лейб-медик короля Петра I Карагеоргиевича. Председатель Российско-сербского медицинского общества. В 1922 переехал в Париж; работал в хирургическом отделении в Вильжюиф. и засиживался там с ним за стаканом вина. – Спросите при встрече профессора Сиротинина, когда он может принять меня в качестве пациента.

– С удовольствием. Я его как раз сегодня увижу. А что у вас?

Я рассказал. Между прочим, с Сиротининым мы были знакомы еще по Петербургу.

Шумлевич охотно обещал переговорить и на следующий же день сообщил, что профессор ждет меня в ближайшую среду к семи часам вечера. Шумлевич тоже пойдет к нему, так как давно чувствует всякие недомогания.

В назначенный день и час мы явились к профессору. Он принял нас в своем кабинете и подробно принялся за обследование наших организмов. Сначала взялся за меня: заставил ходить по одной половине с вытянутыми вперед руками; затем молоточком определил коленный рефлекс; потом ручкой молоточка стал проводить по коже, чтобы узнать, как ведут себя капилляры; после этого поднес к глазу свечу, чтобы проверить, как сжимается зрачок; наконец, выслушал сердце, долго жал печень. И обратился ко мне со строгим вопросом: