Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Стучали машинки, звонили телефоны, раздавалось милое щебетание дам, шныряли взад и вперед гости…

К Освагу никто не относился серьезно.

В районе Добровольческой армии на юге России оказалось немало сотрудников «Нового времени» и «Вечернего времени», принявших участие в Белом движении. Борис Суворин начал издавать в Ростове «Вечернее время», затем стал переводить свою газету в другие города к северу, по мере продвижения армии к Москве. Сотрудник Юрьевский и бежавший из Быхова Никаноров работали в юго-западной печати; передовик Егоров и секретарь главного редактора Жухин открыли в Ростове информационное агентство «Руссаген»; Ксюнин организовывал передвижные «агитационные» поезда; мне отдел военной пропаганды, неподчиненный Освагу, поручил издавать и редактировать газету «Заря России». К тому времени из Закавказья приехал в Ростов наш главный редактор М. А. Суворин, которому я предложил писать у меня, и чтобы ему не было обидно находиться в подчинении у своего бывшего сотрудника, предоставил ему в отделе передовых статей полную автономию.

При редактировании «Зари России» пришлось мне на собственном опыте убедиться, как трудно вести дело без опытных нужных людей. Я даже перестал порицать не только Осваг, но и «Особое Совещание», которым не удавалось справляться со своими задачами. В то время как враждебные нам левые газеты обладали кадрами профессиональных журналистов, у нас не было почти никого; приходилось в большинстве случаев довольствоваться добровольцами-любителями и учить их. А особенную панику испытал я, когда однажды мое начальство по военной пропаганде – милейший генерал П. вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что хочет предложить интересный план расширения нашего дела.

– Какой же план, ваше превосходительство? – не выказывая наружно испуга, спросил я.

– Нам следовало бы, помимо ростовской «Зари России», открыть еще восемь прифронтовых газет, которые передвигались бы вслед за нашими войсками и обслуживали бы их. Ростовская «Заря» будет центральной, а эти, прифронтовые, как бы ее филиалами. Вы посылайте им всем циркулярно информацию и главный материал, а местный они будут добавлять сами.

– Что же… Сама по себе идея прекрасна, – задумчиво сказал я. – Теоретически ее можно только приветствовать. Но как осуществить практически? Нам очень трудно будет найти и достаточное количество сотрудников и восемь редакторов!

– А вы поищите. У вас в журнальном мире, наверно, много знакомств. Во всяком случае обдумайте, постарайтесь, приложите энергию. Я на вас очень рассчитываю. А на верхах командования этот план уже известен и очень понравился.

Что было делать? Подобное доверие льстило. Из самолюбия – невозможно отказываться. Как никак, я становлюсь главным редактором целой сети газет, – это в те глупые молодые годы казалось мне положением заманчивым.

И я принялся за организационные хлопоты. Отправился в «Вечернее время» отыскивать сотрудников, а там – почти никого. Борис Алексеевич сам пишет, сам ведет техническую работу. Двинулся в «Руссаген», – Егоров и Жухин не знают никого, кого можно рекомендовать. Бился я, бился и с отчаяния стал подыскивать редакторов среди знакомых офицеров, прибывших в Ростов в отпуск, находившихся там на излечении от легких ранений, или просто состоявших на тыловых должностях.

Лучше всего, по моему мнению, было искать редакторов среди артиллеристов. Артиллеристы народ более образованный, на них легче всего положиться. Конечно, и кавалеристы хороши, но их лучше брать в качестве авторов легких статей или стихотворений. A пехотинцы подошли бы к систематической технической работе.

Стал я приглашать к себе в редакцию заинтересовавшихся моим предложением офицеров и в общих чертах знакомить с газетным делом. Приблизительно через месяц все восемь редакторов – полковников и капитанов – были найдены и отправлены в прифронтовые города с полномочиями на подыскание типографий и закупку бумаги.

Что успели сделать на местах эти редакторы, я как следует так и не узнал. Очередной циркулярный материал посылался им ежедневно, но связь установилась только с двумя-тремя открывшимися газетами; от остальных не было никаких известий. Думаю, что они так и не появились на свет. Да и трудно было все это организовать, когда фронт все время передвигался. А кроме того, кому и для чего нужна газета в условиях боевой обстановки? Разве только на «цигарки», за неимением папиросной бумаги.