Мишель Деон - Высший круг

Конканнон выдержал паузу, выпил кофе, зажег сигарету.

— Мне не следовало бы курить… горло… да… горло очень чувствительно, но это такое удовольствие — первая сигарета дня…

Он трижды затянулся и загасил ее в масленке.

— Я вас слушаю, — напомнил Артур.

— О чем я говорил?

Хитрец! Он прекрасно все помнил.

— Вы говорили: «Что касается Жетулиу…»

— Ах, да, по поводу Жетулиу… но вообще-то это не мое дело.

Ужаснувшийся официант унес масленку.

— А если бы вы избавили меня от печального опыта? — спросил Артур.

— О… пустяки… Так просто, подумалось. На вашем ме­сте я не играл бы с ним в карты.

— Вчера вечером он сильно проигрался.

— Он всегда проигрывает в начале пути. Я уже в третий раз еду с ним на одном корабле. Вдруг удача начинает ему улыбаться. К моменту прибытия в Нью-Йорк он отыгрыва­ется. И более того…

Артур пожалел, что чересчур быстро понял, тогда как он полагал, что в финансовом плане Жетулиу стоит выше этого.

— О, это точно! Хотя… я думаю, что это так, но возмож­но, что ему случается прокатиться впустую, если только он не испытывает ради забавы свою силу обольщения. Узнае­те того человечка с загорелым лицом и сияющей лысиной в обрамлении седых волос?

Человечек, который с такой легкостью поднимал огром­ные гантели в гимнастическом зале, теперь, в темнозеле­ном костюме и розовой рубашке, подошел к столу, подтал­киваемый тощей особой, на голову выше его, в шляпке из итальянской соломки.

— Она вертит им, как хочет, — сказал Конканнон. — Забавно, если подумать, какую власть он имеет при пре­зиденте Эйзенхауэре. Это его серый кардинал в вопросах безопасности. Весь Белый дом перед ним трепещет, но для своей жены он просто олух, не сумевший пробиться в пер­вый ряд, чтобы урвать лучший кусок. Никогда не жени­тесь, месье Морган. Даже для смеха.

— Я еще не испытывал такого искушения.

Утро убедило Артура в том, что путешествие на судне такого рода породит неизлечимую скуку, если тебе не по­везет напасть на какого-нибудь чудака, как профессор Конканнон, или на прелестных «принцесс», как Элизабет и Аугуста. Ожидание бульона, кофе, чая, звон колокола, возвещающий об открытии столовой, устанавливали распорядок жизни пассажиров и неотступно их преследовали. Конканнон, запершись в своей каюте, работал над вступительной лекцией и, слишком хорошо себя зная, до ужина сидел на минеральной воде и сэндвичах. Артур очень на­деялся увидеться с обеими девушками и бразильцем за обе­дом, и насколько же велико было его разочарование, когда у входа в столовую его остановил метрдотель:

— Вы месье Морган, не так ли?

— Да, а в чем дело?

— Мистер Алан Дуайт Портер просит вас за свой столик.

— Это ошибка: я не знаю такого человека.

— Зато мистер Портер вас знает.

— Я предпочел бы обедать с моим другом сеньором Мен­досой…

— За столиком сеньора Мендосы мест нет. Альберт, про­водите, пожалуйста, месье Моргана к столику мистера Пор­тера, который его ожидает.

Официант провел Артура к столику человечка с опален­ным солнцем лицом и сияющей лысиной, который тотчас встал и протянул ему руку.

— Мне очень хотелось с вами познакомиться, месье Мор­ган. Позвольте представить вас моей жене Минерве.

После завтрака Минерва Портер извела тонны краски, чтобы подвести глаза, наложить тени для век, подкрасить ресницы и густую полоску, заменявшую ей выщипанные брови. Вместо веселенькой соломенной шляпки на ее го­лове восседал тюрбан из индийского шелка, поддерживае­мый большой булавкой с искусственной жемчужиной.

— Садитесь слева от моего мужа, — сказала она. — Это его здоровое ухо. Через год он совершенно оглохнет и станет носить этот жуткий аппарат, они вечно начинают свистеть в самых неподходящих местах — на концерте, на свадьбе, на похоронах. Мною не занимайтесь, я привыкла, что обо мне забывают, как только мой муж начинает говорить.

— Но дорогая, никто о тебе не забывает.

— Чудо! Он услышал. Надеюсь, вы не курите, месье. Я терпеть не могу, когда курят за обедом и за кофе. Для этого существуют курительные, и хочу сразу же вас пред­упредить, что запах рыбы вызывает у меня отвращение. Я попросила, чтобы нас избавили от тюрбо, который стоит в меню. Во-первых, тут и так всегда объедаются.

— Жаль, а я так его люблю! — сказал Артур, сам удив­ляясь своей дерзости в присутствии этой гарпии, которая, впрочем, оставила его замечание без внимания и, не дожи­даясь, подозвала метрдотеля, чтобы их столик обслужили в первую очередь.