Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

— Ну, так я пошел на следующий, — полувопросительно произнес Николай Федорович.

— Давай. И не копай ты их так глубоко, ведь по дресвяной коре же метра два прошел!

— А с чего я денежки буду иметь? — вполголоса пробурчал горняк, собирая инструмент. — Чем глубже, тем дороже…

— Вот в следующий раз закрою тебе не больше трех метров, в соответствии с проектом — будешь знать! — пообещал понарошку Сергей Андреевич, что горняк, естественно, пропустил мимо ушей.

— Ох, смерть моя! — повернулся геолог к шурфу. — Как же туда слезть-то?

Впрочем, в этом он уже поднаторел и, кинув в шурф молоток, спустился на распорках, благо шурфы Федорыч копал тесные. Поковырявшись молотком на забое, он набрал в мешочек пробу из гранитной дресвы и, завязав его, крикнул рабочему:

— Витя, лови!

Удовлетворившись результатом, он добавил:

— Теперь спускай на веревке радиометр, только осторожно! И не забудь конец у себя оставить!

Делая замеры, он записывал их карандашом прямо на панели прибора, потом велел поднимать обратно, прихватив бечевкой и молоток. Следом поднялся сам, используя ямки и зацепы, сделанные бывалым горняком. На устье он забросил ноги на бровки и сделал переворот — иначе вылезти бы не получилось.

— У-у, проклятый алкаш, — притворно попенял он. — Из-за его страсти к деньгам я должен в расцвете лет ежедневно рисковать шеей!

И сел на облюбованный корень, оформлять документацию шурфа.

Так они последовательно двигались от одного шурфа к другому: Карцев лазал и писал, Витек скучал. Вдруг от ранее посещенного ими шурфа явственно донесся цокающий звук — как копытцем.

— Слышишь, Андреич? — взволнованно прошептал Чебураха.

— Ерунда, Витя, — досадливо буркнул не склонный к охоте Карцев. — Не бери в голову.

— А вдруг там олень? — с напором продолжал рабочий. — Можно я схожу с Вашим ружьем?

— Ну, сходи, — нехотя согласился геолог. — Но смотри: вздумаешь блудить — найду и убью!

Дважды Чебурахе повторять не пришлось, исчез он мигом.

Минут через пять Карцев услышал его обратные нетаящиеся размашистые шаги, а вот показался и сам Чебураха. Шел он взволнованно и нес в одной руке ружье, а в ладони другой что-то еще. Подойдя к Карцеву, сверкая глазами, он протянул к нему эту ладонь и с упреком воскликнул: — Вот!

После чего шмякнул принесенное на землю. То был совсем свежий олений помет.

Карцев оторопело посмотрел на чуть не плачущего Витька и стал, раскачиваясь, беззвучно, а потом и с призвуком хохотать. Из-под век его покатились слезы.

— Ну, Витя, уморил!! — заходился он. — Ну, потешил!

— Ничего смешного тут нет, — бурчал вконец несчастный Чебураха. — Такого оленя упустили…

— А ты… ты его… хоть видел? — спросил сквозь смех и слезы Карцев.

— Так помет же свежий! — свирепо прошипел Бычковский, смачно плюнул и, отойдя в сторону, сел под елку, отвернувшись.

Через минуту, успокоившись, утерев слезы и сопли, Сергей Андреевич подошел к Витьку и, легонько похлопав его по плечу, сказал:

— Ладно, Витя, извини меня. Я был, конечно, не прав. Не повезло тебе с геологом: ну, не охотник я. И не рыбак. Но вот на обратном пути — ты помнишь? — мы будем проходить через голубичную поляну, куда любят наведываться глухари. Там-то я тебе и предоставлю шанс отличиться. Только не забудь переменить патроны на дробовые…

Через пару дней Карцев заявил после завтрака Бычковскому:

— Ну, Витя, пойдем сегодня с тобой открывать месторождение железа!

Тот поднял к нему ошарашенные глаза и через паузу недоверчиво заулыбался:

— Порожняки толкаешь, начальник?

Но Карцев уже тянул из-под нар длинный голубовато-серого цвета ящик, раскрывая и доставая из него ярко-желтые пульт и зонд, а также свинчивающиеся алюминиевые трубки.

— Ты же смотришь телевизор, Витя, — с напускной укоризной говорил он при этом, — и потому должен знать, каких высот достигла наука. Вот этот красивый прибор называется протонным магнитометром. Сейчас ты его на себя приспособишь, и мы пойдем во-он на ту лесистую возвышенность. Лет несколько назад весь наш район облетал вертолет, начиненный тоже красивыми приборами, среди которых был и магнитометр — правда, другой конструкции — и вот над этой возвышенностью с него засекли магнитную аномалию. Не шибко большую, но приметную. А мы сейчас — заметь, впервые — пойдем ее искать конкретно, с привязкой к местности, и уточнять ее геологическую природу. И вот что-то подсказывает мне, что природа эта окажется рудной, магнетитовой. Ферштеен?