Анатолий Курчаткин - Потрет женщины в разные годы

– Ты мне что, не доверяешь? Опасаешься меня?

– Я тебе сказал: выйди! – повысив голос, повторил Владислав.

– А если не уйду?

– Уйдешь.

Лицо у Владислава, как переменилось, когда раздался звонок, так и оставалось таким: подобранные губы, вздыбившиеся брови, напрягшиеся крылья носа. В нем не осталось и следа того, который ей понравился тогда, без малого три года назад в клубе – открытого и веселого. Жесткая, неуступчивая решительность была в нем, холодная хищная ястребиность. Но все же Маргарита не могла сдаться так быстро. Слишком это было унизительно. Невероятно, как унизительно.

– Что за бред! – рассмеялась она. – Кто бы к тебе ни приезжал… Даже если ты не хочешь, чтоб я присутствовала… я просто отсижусь в дальней комнате, и все! Что значит, выйди?!

– Заткнись! – Владислав встал, звучно двинув стулом по полу, и ударом ноги запнул его под стол. – Пять минут на сборы – и чтоб вымелась. Через десять минут у меня здесь уже будут.

Пытаться настоять на своем после такой его лексики было еще унизительнее, чем подчиняться его приказу.

– »Беретту» свою только, если что, не вытаскивай, – сказала Маргарита, поднимаясь из-за стола. – Поостерегись. У них, наверное, тоже есть.

Надо же было хоть что-то сказать.

Владислав не ответил.

Нырнуть в джинсы, захлестнуть на себе первую попавшуюся под руки блузку, влезть в курточку – на все хватило и двух минут. Покидать в сумочку вещи – полминуты.

– На, возьми, – открыв перед Маргаритой стальную дверь, сунул ей в руки мобильный телефон Владислав. – Освобожусь – позвоню. А раньше сюда – чтоб ни ногой.

Наружную дверь, на лестницу, Маргарита открывала сама.

Выйдя из подъезда, она дошла до угла дома, встала за ним и стала наблюдать. Владислав сказал правду: большая, тяжелая, видимо, американская черная машина, высматривающая себе стоянку около дома, появилась не более, чем через пять минут, как Маргарита заняла свою позицию. Места около дома припарковать машину не было – не втиснуться и мухе, – и американская громада проехала дом, проплыв в каком-нибудь десятке метров от Маргариты, свернула на перекрестке, медленно покатила вдоль косяка машин, стоявших там, и там свободное место нашлось. Спустя минуту мимо Маргариты прошли трое мужчин. Один, осадистый, коренастый, – лет пятидесяти, двое других – как Владислав. Даже если бы они не перебрасывались на ходу отдельными репликами на русском, Маргарита все равно определила бы в них русских. Все трое были одеты с тем шиком, с каким, успела она уже заметить, никто в Париже не одевался. Еще один человек, которого она знала в Париже, одевался так же: Владислав.

Все же Маргарита постояла, прячась за углом, еще, подождала – куда направится троица. Троица остановилась у подъезда, из которого она только что вышла. Потопталась немного на ступенях, дожидаясь, когда домофон ответит, и еще немного спустя дверь открылась, и они один за другим исчезли внутри. Дверь закрылась.

Маргарита повернулась и быстрым, целеустремленным шагом пошла прочь. Хотя идти ей было совершенно некуда.

Мобильный в сумочке зазвонил часа через два. Маргарита доставила себе удовольствие – не включала трубку едва не десять звонков.

– Чем там занимаешься, где у тебя трубка? – спросил Владислав, когда она ответила. Голос у него был взвинченный, сухой, голос трещал – будто рвали лощеную бумагу.

Даю под мостом клошару, хотелось ответить Маргарите, но она удержалась.

– Слушаю тебя, – сказала она.

– Слушай, – разрешил он.

Посетители его ушли, и Владислав милостиво предлагал ей вернуться домой.

– Ты далеко? – спросил он.

– Мыслями – безумно, – ответила она.

Маргарита находилась в двух шагах от дома – как села за уличный столик первого попавшегося кафе, так и сидела. Возвращаться домой не было сил. Но если не возвращаться, во всяком случае, прямо сейчас, – что это повлечет за собой? Чем это может закончиться?

По трезвому рассуждению, следовало быть осторожной и возвращаться.

Маргарита допила вино, остававшееся в бокале, и поднялась.

Но уязвленная гордость требовала сатисфакции. И когда, не позвонив, сама открыв двери – и наружную, и железную, – ступила в квартиру, а навстречу неторопливой хозяйской поступью вышел Владислав, поперед всего остального она сказала:

– Как мафиозная разборка? Жив? «Беретту» свою не вытаскивал?

Он ударил ее. Не раздумывая – как дав ответ. Внутренней частью кулака, сбоку, взорвав в ухе артиллерийский снаряд.