Юрий Убогий - Что было, что будет

— Господи, как же мне было трудно!

— Что?

— Прийти к тебе.

— Почему?

— Страшно было. И идти не могу, и не идти не могу. Пришла все-таки…

— Вот и умница. — Бритвин со стыдом почувствовал, что не то сказал, не так.

— Уж куда умней.

Бритвин заметил, что за те три дня, пока они не виделись, лицо у нее похудело, обрезалось, и ощутил странную смесь жалости и удовлетворения. Очевидно было, что и эти дни, и этот визит дались ей нелегко. И тем не менее вот она, перед ним. Пришла все-таки. Смогла. Значит, хотела по-настоящему.

В конце свиданья Бритвин, неожиданно для Марины, поймал устремленный на него взгляд. В нем с такой очевидностью были видны и любовь, и нежность, и восхищение, что он ощутил прилив радостной гордости и одновременно тревогу. То чувство, которое выражали ее глаза, словно бы накладывало на него некую нелегкую ответственность, а он не был уверен, сможет ли с ней справиться.

Марина причесывалась и подкрашивалась перед зеркалом, а Бритвин сидел поодаль в кресле и курил. Он чувствовал себя опустошенным и усталым, но усталость была не тягостна, а приятна.

— Не смотри! — сказала вдруг Марина. — Я не люблю.

Бритвин вспомнил, как смела, естественна и безоглядна была она каких-нибудь полчаса назад, и улыбнулся. Эта ее противоречивость показалась ему необыкновенно милой. Он отвернулся к окну и все-таки не выдерживал и изредка посматривал на нее.

— Все, — сказала она. — Теперь можно.

— Красивая…

— Спасибо. Ох, да что же это такое! — Она прижала ладони к вискам. — К тебе прийти еле-еле с силами собралась и уходить не легче. Понимаешь, врать я не умею. В прошлый раз вернулась домой и чувствую — все на мне написано. Прямо хоть лицо руками закрывай. Кошмар какой-то.

— Да… — неопределенно протянул Бритвин.

Он не хотел это обсуждать. Это было ее дело. Помочь он ей не мог, а стало быть, и говорить не о чем. Пустая трата слов и нервов. С такими вещами каждый должен справляться в одиночку.

— Мне пора, — сказала она, вставая.

— Я тебя провожу.

— Нет, нет, ни в коем случае.

— Ну, что ж, — кивнул Бритвин, — смотри, тебе виднее.

Он был доволен и тем, что она пришла к нему сама, и тем, что теперь одна от него уходит. Самостоятельная женщина, с такой легко иметь дело.

— Когда мы встретимся?

Марина долго молчала и вдруг посмотрела на Бритвина так просто, так незащищенно, что ему стало не по себе.

— А стоит ли? — спросила она тихо.

— Тебе со мной было плохо?

— Мне было хорошо. Это-то меня и пугает. Не прекратить ли, пока еще, кажется, можно.

— Можно, ты думаешь?

— Не знаю… Ничего я не знаю, — сказала она с отчаянием… — Разве я знала, что будет то, что было. Ничего я не знала… Понимаешь, у меня дома все нормально. И с мужем, и вообще…

Бритвин молчал. Да и что он мог сказать? Не уговаривать же ее, в самом деле. А, кроме того, в самой глубине души он был уверен, что ей некуда от него деться. Теперь уже некуда.

— Решай, — сказал он.

— Знаешь, позвони мне на работу в конце недели…

Она бессмысленно щелкала замком сумочки, и пальцы ее дрожали.

— Так мы встретимся? — спросил он настойчиво.

— Я не знаю… Позвони…

Он понимал, что она, подсознательно, может быть, ждет, что он станет ее убеждать, упрашивать и ей станет легче. Но как раз этого он и не хотел делать. Незачем брать на себя лишнее. Пусть все, что касается ее самой, она сама и решает. И платит потом за все сама. К тому же, что тут решать, все решено уже. Подумав так, Бритвин ощутил острый толчок стыда. В его самоуверенности было что-то нехорошее, мелкое… Он сумел подавить это чувство и сказал:

— Хорошо, в пятницу я позвоню. Во второй половине дня.

Он обнял ее, они постояли так немного, а потом она отстранилась и быстро вышла из комнаты.

Оставшись один, Бритвин привел квартиру в обычный порядок и замялся в нерешительности. Вечер почти целиком лежал впереди, и надо было занять его как-нибудь. Подумав об этом, он даже усмехнулся — давно подобной проблемы перед ним не стояло. Впрочем, и теперь не стоит. Поработать надо. Выпил он какие-то две рюмки и сейчас совершенно трезв. Конечно, поработать, что ж еще.

Он достал бумаги и скоро погрузился в них, довольный тем, что так хорошо сумел переключиться. Сначала, правда, мысли о Марине мешали ему, потом постепенно исчезли и вернулись вновь уже перед самым сном. Он думал о том, как сильно ему повезло с ней. Прекрасная женщина. Красивая, умная, теплая. Подробности прошедшего свидания мелькали в его воображении, и он невольно и незаметно для самого себя начал улыбаться. Хорошо все было. Просто чудесно. И впереди у них такого же много-много. Он чувствовал, что эта связь надолго, что он, наконец, нашел то, что упорно искал. Поведение же Марины перед уходом так понятно и объяснимо. Стоящая женщина и должна терзаться и переживать в подобной ситуации, как же иначе? Необычно, сложно, трудно… Но потом это пройдет. Перемелется понемногу.