Сергей Поляков - Золотинка

«Отдыхать будете зимой!» — любимая присказка начальства.

Я не навязываюсь к парню с поучениями, завтра у него первый рабочий день, и он на своей шкуре почувствует артельные прелести. Мастерства и опыта после курсов у Глеба никаких, и ему придется несладко.

Ночью Колыма подтверждает неукротимый и непредсказуемый нрав. После удушающей дневной жары температура резко падает до нуля. Бульдозеристы и мониторщики отыскивают и надевают припасенные к зиме бушлаты и телогрейки, водители включают обогреватели в кабинах автомобилей.

Сегодня двадцать пятое июня, и такой выверт природы не удивляет местных жителей: «Колыма — чудная планета».

На участок мы приезжаем после обеда. Начальство выделило на помощь отцу геолога-экстрасенса, и они немедленно отправляются на полигон. Я ни на минуту не задерживаюсь на стане и спешу к плавучей фабрике.

В тайге пышно цветет шиповник, белыми пушистыми гроздьями распустились незнакомые цветы. На отработанных отвалах зеленеют рощицы молоденьких, гибких березок. Розоватыми и белыми цветками покрылись жимолость, рябины, брусника, голубика. Колымскому лету отпущено лишь несколько недель, и природа компенсирует его краткость буйной щедростью.

Перебредаю канавы, обхожу змеящиеся россыпи канав, перескакиваю мелкие ручьи и речушки по валунам и камням.

Вдруг до меня доносится отчаянный вопль:

— Помогите! Леша, помогите!

Сломя голову несусь мимо галечного террикона и оказываюсь на откосе котлована, заполненного прозрачной, зеленоватой водой. У противоположного берега бултыхается, молотит руками по воде и истошно кричит девчонка. Скидываю кроссовки, стаскиваю джинсы и в футболке ныряю в прогретую воду. В несколько взмахов пересекаю водоем, обхватываю утопающую за туловище и плыву к берегу. Испуганная купальщица клещом вцепилась в рубашку и мешает выгребать к отмели.

Вдоволь наглотавшись воды, девчушка кашляет, отплевывается, вытирает выступившие слезы. Тощенькая, жалкая, она вызывает неподдельное сочувствие, я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на дрожащее, с гусиной кожей, тело.

Невдалеке одежда потерпевшей, и я приношу ей платье и полотенце.

— Оденься.

— Чуть не утонула, — лязгает зубами незадачливая пловчиха и надевает платье.

— Да, Гутиэре, ты не русалка, — подтверждаю я.

— Я не Гутиэре, я Майка. Пришла помыться, поскользнулась и угодила на глубину. Плавать я не умею.

Это беда колымских детей. За редким исключением, они не умеют держаться на воде. Я научился плавать во время отпусков, на «материке». Золотинка (я ее сразу узнал) чудом не утонула. Хочу спросить ее, где ребята, и осекаюсь: она не должна знать, что мне известно об их компании.

— Тебя бы в московский Аквапарк, — говорю я. — Там к воде привыкаешь и не боишься ее.

— Что такое Аквапарк?

Я рассказываю провинциалке о волшебных водных аттракционах знаменитого водного парка. Сапфировые глаза Майки горят от восхищения. Она повторяет за мной:

— Пещера ужасов. Водные качели. Осьминог. Батут.

Девочка печально улыбается и признается:

— Я на «материке» не была. В Магадан один раз со школьной экскурсией ездила и все.

С сочувствием гляжу на безнадежную темноту. Она не летала на самолете, не видела поезда, не плавала на пароходе, не каталась на трамвае и троллейбусе. Золотинка живет будто на другой планете: для нее все обычное в диковинку.

— Сколько тебе лет?

— В мае двенадцать сравнялось, потому и имя Майка.

— Как тебя родители в тайгу отпускают?

Скорбная складка появляется в углу рта девочки.

— Отца нет, мамку в «зону» закрыли в Приморье.

Разговор ей в тягость, но я не отстаю.

— Родня есть?

— Тетка по отцу и брат Лешка. Мы с ним в интернате учимся.

— Разве тетка не хочет забрать вас к себе?

— Пьет она, — с тоской говорит Золотинка.

Меняю неприятную тему и рассказываю о Москве, о «материке», где был в прошлом году. Завороженная Майка с широко распахнутыми глазами верит всякой всячине.

Доверчивая собеседница объясняет, что раньше они жили в поселке и приехали провести лето к тетке, работающей в одной из артелей поварихой.

— Какой интерес торчать в заброшенном поселке, бродить по тайге, в которой полно голодных медведей?

Майка не столь проста, ответ у нее заготовлен заранее.

— Мы приехали каталку половить.

— Каталка — загадочная рыба сантиметров под сорок, приспособившаяся жить в канавах с промышленными стоками. Поразительно: как ее жабры пропускают воду пополам с песком? Никто из старожилов не в силах объяснить, откуда взялась рыба, живущая в замазученной до предела воде. Мутанты идут на нерест во время паводка.