Сергей Поляков - Золотинка

— Фермер, как уложить эту бандуру?

За час с погрузкой управились и двинулись обратно. До трассы оставалось полкилометра, и беспечный мальчишка не смотрел на приборы. По «закону подлости» патрубок, идущий от радиатора, перетерся, и тосол, охлаждающая жидкость, вытек. Двигатель мгновенно перегрелся, раздался удар, скрежет, и трактор встал, как вкопанный.

Недоумевающий Степка выскочил из кабины. В радиаторе бурно клокотали остатки тосола. Надев брезентовую рукавицу, юный механизатор начал откручивать пробку радиатора и чудом уберег физиономию. Из-под пробки вырвался столб пара.

«Закипятил!» — обожгла сознание жуткая мысль.

Степка обошел трактор справа и обомлел: пробив блок цилиндров, из стенки торчал шатун.

«Перегрел до такой степени, что шатун «братскую руку» показал, — содрогнулся мальчишка, — что теперь будет?»

Компаньоны принялись разгружать металл. Степка помчался на ферму. К счастью, отец не вернулся с покосов.

— Дядя Леша! — плаксиво начал племянник. — Угробил я трактор, блок цилиндров разворотило.

Тяжело вздохнув, дядя Леша завел крохотный Т-16, и они поехали на выручку искалеченной «Беларуси».

— Батя прибьет меня, — ныл по дороге парнишка.

— Не канючь! — оборвал его сумрачный дядя Леша. — Нечего ворон считать, надо за приборами следить.

Дядя Леша не обвинял, не упрекал. Он сноровисто отсоединил кардан от «Беларуси». Степка зацепил трос за фаркоп, и карлик Т-16 по кличке «туки-туки» потащил старшего брата на ферму.

Во дворе стоял грузовичок отца, рядом, опершись о крыло, — отец. За четыре года мальчика не наказывали физически, и сейчас он почувствовал неминуемую, жесткую порку. Бегло взглянув на трактор, Николай Владимыч увидел шатун.

Дядя Леша не стал дожидаться расспросов.

— Николай, я хотел подработать на шабашке. Упустил тосол и кончил двигатель… — Степка взмок от напряжения: дядя брал вину на себя. — За ночь я поставлю оборотный движок.

Николай Владимыч мрачно зыркнул исподлобья и ушел в дом. Мальчишка перевел дух: «Пронесло!»

После вечерней дойки развезли молоко и взялись за трактор. В три часа пацан уснул, и дядя Леша отнес его на топчан. В четыре утра подошел старший брат. В шесть — «Беларусь» застрекотала. В семь — дядя взял аппарат и начал дойку.

Скоро полдень. Погода выдалась безветренная, что редкость на побережье Охотского моря. Степка греется под лучами ласкового солнышка. Через час Саня принесет обед. Стадо коров братья пасут по очереди. Сегодня за пастуха Степка.

Насытившиеся, разморенные жарким июльским днем, буренки залегли в высокую траву и вяло пережевывают нескончаемую жвачку. Густой ядовито-зеленый сок стекает по вывороченным нижним губам. Природа и животные погружены в лень и истому.

Неподалеку от стада худенькая старушка собирает коровьи лепешки. Люди занимаются подобным промыслом, как правило, осенью, и сейчас у старушки нет конкурентов. Она складывает навоз в мешок и грузит его в тележку, смастеренную из детской коляски.

Стадо спокойно лежит в траве, и мальчик решает сходить к родничку напиться. Возвращаясь назад, Степка столкнулся с предприимчивой бабусей.

— Здравствуйте, бабушка. Бог в помощь!

— Бог, Бог, да сам будь не плох! — отшутилась бабушка.

— В прошлом году я вас не встречал.

— В округе полно заброшенных огородов, — собеседница протянула руку в направлении луговины, — вот мы со стариком и заняли клочок земли. Наш огород у Веселого ключа, — бабка кивнула на речушку, скатывающуюся с сопки и бегущую к Охотскому морю.

— Где дедушка, почему в одиночку собираете?

— Слег Матвеич, ревматизм скрутил. Почитай сорок пять годков на Колыме, вся жизнь прошла. Хвори и вылазят.

Она на минуту замолчала, собираясь с мыслями. Парнишка не перебивал старого человека.

— Покупать удобрения в магазине нам, пенсионерам, не по карману, вот и приспосабливаемся всяк по-своему.

— Я помогу вам.

Степка докатил тележку до дороги и вернулся к стаду.

Идея пришла в голову мальчика вечером, когда развозили молоко. Он вкратце объяснил задумку дяде Леше.

— Спешите делать добро! — ни к селу, ни к городу изрек тот. Пацан ничего не понял и спросил:

— Не въезжаю в тему, зачем вы это сказали?

— Не я, умные люди сказали это тысячу лет назад.

Назавтра, выкроив полчаса, Степка сбегал к огородику старушки. Две сотки песчаной почвы были разделены мелиоративной канавкой. Картофель аккуратно прополот и окучен — приближалась пора цветения. Степка потрогал ветхие столбики ограды и огляделся. Вокруг сотни невозделанных, брошенных огородов. Потревоженная земля, с которой содрали защитный покров — торф и растительность, зализывала раны сорняками. Десяток лет назад люди рьяно распахали окрестные сопки под огороды, затем ретивость схлынула, и землю забросили. Человек испохабил ее и отшвырнул, как окурок (выкуренную сигарету).