Владимир Данилушкин - Дача ложных показаний

Однако беда с другой стороны подкралась. Как-то работал на своей даче, оставшейся от былого величия, распростерся над грядкой, вывернул мениск. Кряхтя и стеная, некоторое время полол лежа. Потом полегчало, так занадобилось ему в сердцах пнуть кучу мусора. А в ней кирпич. Выставил колено.

И еще дешево отделался, кстати сказать, ведь в Магадане немало случаев, когда, поколдовав над грядкой всласть, огородник получал либо обширный инфаркт, либо инсульт с потерей речи, либо зрения. Так что еще по воде вилами писано, по небу помелом, стоит ли наступать на грабли, даже в первый раз.

Впрочем, тут один магаданец, приехав на материк, в электричке умер от инфаркта, так что же теперь, на электричках не ездить?

Любил этот шибко образованный о себе байки рассказывать, пока не напал на одну собеседницу-экстремалку. Вроде как слабая, беззащитная. Но она своим тонким духовным миром чуть не разрушила его грубый мир.

Мол, лечила зубы в частной клинике, и ей предложили попутные лекарства, почти от всех болезней. Что только в том списке-аннотации не было! И простатит, и импотенция, и хронический алкоголизм. Бедняжка, у нее небольшой опыт лечения. И простатита отродясь не бывало. Дипломант энергично кивал, подтверждая справедливость ее слов личным опытом. Сам от гриппа загодя лечился, прочел аннотацию, оказалось, этот же препарат и от болезни Паркинсона помогает, а побочное действие — ложная беременность.

Нет, она не согласна пить лекарства в принципе, даже не от простатита, перекладывать на лекарство ответственность за свое здоровье. Такая позиция дается не без труда, даже близкие не всегда понимают ее свободолюбивую мятущуюся душу. Дочь с зятем то и дело задают тупые вопросы. Мама, почему ты пельмени делаешь, а сама не ешь? Там же много мучного, как им объяснишь? Перебрав с едой в гостях, она прилагает немало усилий, восстановить статус-кво. Медитирует над унитазом.

Длинная дорога. Я уже устал развлекать себя. Хотел поспать — не получается.

Пролетаем над Ухтой. Ух, ты! Если ваш корабль получил пробоину, тампон «Оби» поможет вам, в низовьях Оби, а колготки «Омса» — согреют ноги вблизи Омска. Подкаменная подколодная Тунгуска, как куриная гузка. Не томи меня, Тома из Томска.

Рыжая, в пятнах, кошка с мощными лапами путешествует на руках хозяина. И еще в салоне собака плюшевого вида, какой-то терьер. Собака лакает, кошка тоже лакает. Вот и локальный конфликт.

Вот не побоялись люди наплевать на летные правила. Заношу их в записную книжку, есть у меня специальная для путешествий. Мысленно разговариваю с людьми, чьи имена покоятся в ней. Среди них есть и мои должники. Есть кому простить долги. Имена умерших я обвел черным фломастером. Среди них моя мать. Не бывал на материке с ее похорон.

И вновь я пью пойло, которое взял с собой, чтобы предотвратить высотное обезвоживание организма и вновь ощущаю вкус клея. Колу нужно крепко взбалтывать перед употреблением, тогда она походит на толченый кирпич, а это полегче, чем не толченый. И лучше кирпич внутрь, чем если он упадет тебе на голову.

Есть в той книжке и адрес телевизионной звезды Ирины, вернувшейся с Крайнего Севера в Москву. Вначале-то из Магадана уехала в Анадырь, прельстясь возможностью поработать на «Бетакаме». Такой телевизионный комплекс — последний крик тех лет. Парадокс: на Чукотке он есть, а в областном городе его нет. Взяла и уехала к чукчам и белым медведям.

В первые месяцы ей дико нравилось снимать интервью с людьми и тут же выдавать в эфир. Но скоро для творческого костра не осталось горючего.

Я видел ее в Анадыре, когда летал туда в командировку, будто на заповедную землю, куда еще не пришла грабиловка. Случайно встретил на улице, а вечером заглянул в гости, по своему обыкновению, долго путаясь в трех домах и девяти подъездах, невольно продлевая предвкушение встречи.

Начинался 93-й год, в Магадане прочикнулся так называемый капитализм, а на Чукотке оставались старые цены, и я казался себе богачом. Купил свежую оленину для дома и выставил до полета за форточку. Оттепель давала обманчивое ощущение весенних перемен. А она лишь предвещала нелетную погоду.

Меня ждали. Хрущевская двухкомнатная квартирка была заполнена кухонным чадом. Мебель, кроме стульев, была изготовлена из ящиков от взрывчатки. Завоз Северным морским путем — дело особое, там тара всегда по высшему разряду. С полировкой, усиленной соприкосновениями с телом, наверное, эта экзотика перешла по наследству. Но надписи взрывникам оставлены, возможно, из-за своеобразного пижонства. На лежанке матрасик толщиной с палец. Или же это обрезок стеженного одеяла? Хозяин дома здесь отдыхает. А пока не отдыхает, гости сидят, как на диванчике. Сегодня у него особый вечер: передают в записи «Что? Где? Когда?», а он виртуозно отгадывает ответы. Это тебе не слону хобот качать. Комплекс пророка, не востребованного в своем отечестве.