Томас Кенэлли - Дочери Марса

А вокруг люди кричали из последних сил. Странно было слышать их здесь, в открытом море. Салли они напомнили стальную палубу «Архимеда», сплошняком уставленную койками. В этих призывах слышалась надежда, что сейчас подойдет сестра с подносом кофе, например.

Сестра представлялась Салли сверхъестественным созданием. Наоми общалась с Кирнаном на недоступном пониманию Салли языке. Оба проплыли вокруг плота, чтобы выяснить, в каком состоянии все находившиеся на нем. А на плоту старшая сестра Митчи чудным контральто затянула «Горы скорби». И как только дошла до уходящих в морские воды гор, солдаты наградили ее жидкими, вымученными аплодисментами.

— О, Боже! — без тени стеснения простонала она.

Приглядевшись к Салли, Кирнан — он находился в воде, а не на плоту, — помрачнел. Дотянувшись до веревочной петли, он с бесцеремонностью, позволительной только в подобных ситуациях, подтянул ее поближе к себе.

— Так вот, сестра Дьюренс, хватит снов наяву. Вода в первую очередь затягивает именно мечтателей. Вам необходимо быть на плоту.

И повернулся в воде, взглянуть, нет ли поблизости Наоми, чтобы посоветоваться с ней. А в том, что без Наоми никаких решений здесь принято быть не может, сомнений не было. Не прошло и нескольких секунд — будто в подтверждение предостережений сержанта относительно опасности снов наяву — один из солдат просто свалился с плота в воду и лег в дрейф на спине лицом к небесам.

— Что с тобой? — послышался голос Наоми.

— Да я просто… — выкрикнул он. — Смотрите! И вяло ткнул пальцем вверх. — Там… еще одна… Вон там…

— Не смей! Давай назад! — заорала Наоми.

Но даже ее напора не хватало, чтобы вернуть бедолагу назад.

Вокруг была масса плотов, но все находились в нескольких сотнях ярдов от них. Была видна и шлюпка — но тоже слишком далеко. Еще одна качалась на волнах еще дальше. Перевернутая.

— Нет здесь никакой, кроме этой, — крикнул Кирнан. — Вернись!

— Нет, нет, там еще одна, — из последних сил протестовал солдат.

— Эрни, вернись сейчас же, — вмешался один из его товарищей.

Однако течение работало на Эрни. Он завертелся в воде. Лицо его скукожилось, и на нем проступила какое-то безмятежное равнодушие. Лежа на спине с откинутой головой и высунутыми из воды голыми ступнями, он всем своим видом демонстрировал полнейшую покорность водной стихии.

Даже инициативный и предприимчивый Кирнан не бросился оттаскивать солдата назад.

— Боже праведный, — пробормотала Салли. — Начинается!

— Мы остаемся здесь! — что было мочи прокричала она. — Нет у нас ни лодок, ничего. Только этот плот, и больше ничего.

Ни от кого вразумительной реакции на ее приговор не последовало, разве что недовольное бурчание. Все рассчитывали на куда более мягкое обхождение.

— Не пойму, где я сейчас, но все же предпочла бы оказаться дома, — в бешенстве сказала Митчи.

Онора первой заметила серую громаду корабля.

— На севере! — воскликнула она. — Точно, с севера.

Чуть откинувшись назад, промерзшая до костей, она видела приближавшийся корабль. Сидевшие на плоту засвистели, закричали. Проорала что-то и она. Но, судя по всему, это судно был всецело занято доставкой новых батальонов на охваченное войной побережье. Вовремя подкинуть пушкам мяса было важнее, чем спасать чудом выживших.

— Ублюдки! — не выдержал кто-то из уроженцев Ольстера.

— Не выражаться! — скомандовал Кирнан, будто здесь и сейчас действовали нормы приличия.

— Да пошел ты к черту! — рявкнул тот. — Не хватало еще плясать под дудку колониста…

И сразу умолк. Будто весь пар из него выпустили.

— Хочу заметить, — не успокаивался Кирнан, — что именно ваша война вызвала нас сюда подставлять лбы под турецкие пули. Это мы оказали честь вашей Империи.

И те, кто был в воде, и те, кто на плоту, в один голос шумно запротестовали.

— Все, мне конец. Много воздуха растратила. Там на глубине, — пробормотала Неттис, привалившись к Наоми. И, будто дельфин, соскользнула в воду, но Наоми успела подхватить ее в последний момент, потом ловко приторочила ее руки к канату. Неттис, обмякнув, обвисла на них, измотанная, потерявшая волю к жизни.

Салли поражало, неужели остальным нипочем этот пронизывающий холод. Они сетовали на то, что было понятно Салли. На течение, несшее их не туда, куда надо. Они кляли во все тяжкие и прошедший мимо корабль. Но ни словечка о холоде. Наоми побывала в воде, но сумела ее одолеть. Разумеется, все былое преклонение перед «Архимедом» безвозвратно ушло. Сортировка раненых отрезвила ее. А часы — наследство Эллиса Хойла — превратились в альбатроса на груди. Но теперь она не только совсем оправилась, но и пошла дальше — став самой веселой из девушек и надежным товарищем. Салли была очень довольна этим, поскольку считала такую линию поведения наиболее уместной и подходящей на данный момент. Милое, приятное чудо. Будто лучи солнца прорезали ледяной покров.