Алексей Камышинцев - Начало осени

Экскурсанты гуськом направились к собору, с амвона которого двести лет назад Пугачев бунтовал горожан. Таня глянула им вслед, махнула рукой:

— Догоню… Рассказывай, как живешь?

— Замечательно живу, — ответила Зина. — Недавно отдельную квартиру получила. На восьмом этаже! Столько мороки, столько мороки… Ремонт делать надо, обстановку надо. Сейчас заходила в магазин, в мебельный, но ничего не приглядела — одни дрова!

— Так уж и дрова? — усомнилась Татьяна и посочувствовала: — А денег-то, поди, сколько нужно!

— Да уж, — согласилась Зина. — Но я зарабатываю — будь спок. Отделочница — самая дефицитная специальность.

— Замуж не вышла? — задала Таня самый главный вопрос.

— Куда спешить? Много их крутится… То в ресторан приглашают, то в театр. Недавно прапорщик один привязался — распишемся да распишемся…

— И что же ты? — В Таниных глазах извечное женское любопытство.

— Да ну его! — отмахнулась Зина. — У него алименты.

— У кого их сейчас нет, — рассудительно заметила Таня. — Был бы человек хороший.

— Нет, спешить в таком деле не следует. Мужиков здесь навалом, есть из кого выбирать.

Глядя на восхищенную ее словами и манерой разговора подругу, Зина и сама начинала верить во все сказанное.

— Нет, я не ошиблась, когда сюда уехала… Ну а ты как живешь? Все на ферме?

— На ферме. — Таня оживилась. — Ты помнишь, у меня телушка была, Ежевика? Ну, такая, с белым пятнышком на лбу? Она, знаешь, теперь рекордистка.

— Ишь ты! — скорее из вежливости, чем искренне, подивилась Зина. — Замухрышка ведь такая была…

Все это ее не очень интересовало, хотя слушала она с участием. Зине хотелось спросить о Володьке, но у нее не хватало духу. Она размышляла, как это сделать по-дипломатичней, но, так и не придумав ничего, изобразила на лице скучающее равнодушие и сказала:

— Володька Шмырев как-то в город приезжал. Видела я его — чудно́й! Как он там?

— Володька-то? А ты разве не знаешь? Он ведь техникум закончил, агрономом у нас работает. Его теперь Владимиром Васильевичем величают.

— Вон как! — На этот раз Зина и вправду удивилась. — Молодец…

— Женился недавно, — безжалостно продолжала Таня. — Олю Маркину взял.

Зина внезапно почувствовала, что она устала, что давно не ела, что ей очень зябко.

— Ну а сестра моя, как она там живет? — только затем, чтобы перевести разговор на другое, спросила Зина. Никогда она не могла предположить, что Володька останется так близок ее сердцу.

— Ничего, нормально живет. — Таня почувствовала настроение подруги. Помолчав, нарочито сокрушенно сказала: — Тебе что, ты вон как тут процветаешь… Не то что мы, серые…

— «Процветаешь»!.. — В голосе Зины послышалось раздражение. — Попробуй повкалывай на стройке-то! И холод, и жара, и пыль, и грязь — все твое будет. Задарма ничего не получишь.

— Кто ж тебе велел, сама кинулась, — упрекнула Татьяна. — У нас сейчас не тяжелее, чем на стройке. Иль в рестораны потянуло?

— При чем здесь рестораны… — Зина многое хотела сказать Татьяне, но как-то не могла собрать слова. Увидев возвращавшихся к автобусу экскурсантов, она даже обрадовалась: — Вот и твои идут! Опоздаешь… Запиши адрес, будешь в городе — заходи.

…Зина медленно шла домой. Разговор с Татьяной оставил неприятный осадок. Сбежала… Не на курорт же она сбежала! Потаскай-ка ведра с краской, полазай по стремянкам и козлам, поработай кельмой на холоде и сквозняке, в духоте и пыли, одетая в грубую заляпанную спецовку — не поймешь, баба или мужик перед тобой! И ладошки у нее не мягче Танькиных — вон, никакой крем не помогает…

Или хоть Томку взять. Легкое ли дело стоять с утра до ночи в торговом зале и за всем глядеть? Работа нервная, а покупателю слова не скажи — сразу жалобу запишут.

А на заводе девчонки деревенские что, мало вкалывают? А трамваи кто водит, троллейбусы?..

Городская жизнь… Везде толкотня, в туалет общественный и то очередь! Сплошная нервотрепка.

Работы у них хоть залейся… А тут? И Зина представила себе, что станет с городом, если его покинет вся деревенская молодежь. Остановившийся транспорт, закрытые магазины, замершие стройплощадки, опустевшие цехи заводов. Все заборы увешаны объявлениями: «Требуются, требуются, требуются…»

Зина уже подходила к дому, когда брызнул теплый грибной дождик. Она переждала его под козырьком магазина. Настроение у нее улучшилось, даже мысль о Володьке Шмыреве не так досаждала, как раньше. Мало ли холостых ребят. Вот пойдет она в субботу на танцы…