Джонатан Троппер - Как общаться с вдовцом [litres]

— Привет, — тихонько произносит она.

— Привет.

— Расс пошел тебе за завтраком.

— Ага. Здорово.

Лейни кивает и хочет было что-то сказать, но молчит.

— Лейни, — зову я.

— Дуг, мне так жаль, — Лейни плачет. — Я и представить себе не могла, что он отважится на такое.

— Я знаю.

— Он же чуть тебя не убил.

— Все в порядке.

Она подается вперед.

— Я одна во всем виновата. Ты страдал, и я этим воспользовалась. А ведь я вроде как была твоим другом. Потом ты постарался обо всем забыть, и я не смогла с этим смириться. Если бы с тобой что-то случилось…

Со мной и правда что-то случилось, думаю я. Лейни всхлипывает, закрыв лицо руками, а потом лезет в сумку за носовым платком.

— Послушай, — говорю я. — Я виноват ничуть не меньше тебя. Думаю, после смерти Хейли я решил, что мне все позволено. Я вел себя как дурак и эгоист, но больше такое не повторится.

Лейни кивает и откидывается на спинку стула.

— Вчера приходил Майк, чтобы договориться, что мы расскажем полиции. Спасибо тебе.

— Лейни, это на самом деле был несчастный случай.

Она глядит на меня и безотчетно кивает.

— Дуг, как же мы до этого докатились?

Я не знаю, что ей на это ответить, качаю головой и закрываю глаза. Когда я просыпаюсь снова, на месте Лейни сидит Расс и жует бублик.

— С возвращением! — улыбается Расс.

В Уайт-Плейнсе серьезная автокатастрофа, и томограф все утро будет занят, поэтому повторная томография откладывается. Мать забегает меня повидать и передать бублики, прежде чем закружиться в вихре свадебных приготовлений.

— А где папа? — спрашиваю я.

— Он сегодня не в настроении, — отвечает мама, разглядывая ногти.

— Что ты имеешь в виду?

— В каком смысле — что я имею в виду? — удивляется она. — Он проснулся злой, со мной словом не обмолвился, а когда я уезжала, швырялся в Руди всем, что под руку попадется.

— О боже, — выдыхаю я. — А я-то думал, после того, что было вчера…

— Ты думал, что он окончательно выздоровел?

— Ага.

Она качает головой и грустно улыбается.

— Дуг, это теперь на всю жизнь.

— И как же ты с этим живешь? — спрашиваю я уныло.

Она печально пожимает плечами.

— Как всегда, — отвечает мать. — Надеюсь на лучшее.

— Мам, мне так жаль.

— Кроме того, — продолжает она, — я занимаюсь самолечением.

В полдень томограф еще занят, и я начинаю беспокоиться. Расс поставил на подоконник корзину для мусора, и мы на счет бросаем в нее скомканные журнальные страницы. Он выигрывает, потому что я ранен. И еще я неудачник. Когда у нас кончается бумага, Расс собирает все комки и складывает их на полу. Второй раунд.

— Давай делать ставки, — предлагает Расс.

— Я не могу встать с кровати.

— И проиграешь.

— Ладно, начинай.

Он бросает, лежа на полу за кроватью. Он бросает из туалета. Бросает, стоя спиной к стене.

— Всухую! — ликует Расс.

Он открывает дверь, чтобы бросить из коридора. За дверью стоит Брук: она как раз собиралась постучать.

— Мисс Хейз, — произносит Расс.

— Привет, Расс, — здоровается она, выглядывает из-за Расса и смотрит на меня. — Я не вовремя?

— Нет, что ты, — говорю я. — Заходи.

Брук робко заходит в палату. В джинсах и серой футболке поверх черной фуфайки с длинными рукавами она выглядит по-утреннему бодро.

— Я как раз собирался сбегать за газировкой, — встревает Расс. — Вам чего-нибудь принести?

— Нет, спасибо.

Расс уходит, и Брук садится.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

— Да. Лучше прежнего. Наверно, должно было случиться нечто подобное, чтобы я кое-что понял.

— Ты пойдешь на свадьбу?

— Не-а, — отвечаю я. — Извини. Мне так хотелось пойти с тобой.

— Думаю, все к лучшему, — признается она, и что-то в ее тоне — жалость? грусть? злость? — меня настораживает. Я инстинктивно чувствую, что ничего хорошего не услышу.

— В чем дело, Брук?

Секунду она смотрит мне в глаза, потом отворачивается.

— Дуг, — тихо начинает она.

— Что, все так плохо?

— Думаю, да.

Я киваю, обдумывая новость. В общем, после всего, что случилось за последние сутки, такое развитие событий меня не удивляет. Я вспоминаю, что у нас было всего несколько свиданий, и это вовсе не конец серьезных отношений. Но сквозь морфиновое отупение я чувствую, как во мне что-то меняется: словно я потянул мышцу, и потом она будет болеть.

— Я все понимаю, — говорю я.

— Не думаю, — возражает Брук. — Когда ты со мной не переспал, я сначала подумала, что ты еще не готов к сексу, но, оказывается, чего-чего, а секса тебе хватает. Ты просто был не готов к сексу со мной.