Полина Жеребцова - 45-я параллель

В ответ Нина Павловна разразилась площадной бранью.

Поскольку Захара и Николя не было в городе, помогал с переездом только Женя, согласившийся бесплатно пригнать машину и забросить вещи в кузов.

– Вы – беженцы. Бог велит помогать, – объяснил он.

– Ты в церковь ходишь? – спросила мама.

– Был раз, когда крестился, – ответил Женя, вытаскивая с чердака наш мешок с матрасами и подушками. – Каждый день человека ждут испытания: пройти мимо обездоленного или протянуть ему руку. Я всегда думаю, как бы в этом случае поступил Иисус.

Невольно я любовалась русским парнем, которого при первом знакомстве смутило мое прозвище – Фатима, и который со всеми поступал по-человечески.

С городской окраины мы поехали на улицу Некрасова, и по дороге выяснилось, что это Юго-Западный район…

Стационарного телефона в квартире не было, мобильник сигнал не ловил. За это «удовольствие» мы должны были платить пять тысяч рублей в месяц.

Внимательно перечитав написанный от руки договор, я обнаружила, что квартиру нам сдала одна женщина, а хозяйка по документам – совсем другая.

Настя-арендодатель сообщила, что работает юристом. Ее паспорта я так и не увидела. Она предусмотрительно его «забыла».

Женя сочувственно вздыхал: в городе полно мошенников.

– Если что, звоните. Приеду, – пообещал он, перетаскивая вместе с нами пожитки на шестой этаж. Лифт временно не работал.

Где настоящая хозяйка? Что с ней? Долго ли мы проживем здесь?

Пылинки, приняв форму миниатюрных галактик, стремительно вращались в потоке солнечного света. Перелетая с места на место по книжному складу, где было назначено собеседование, «галактики» мгновенно попадали в нос, глаза и уши, отчего я начала чихать.

Ко мне навстречу вышел статный господин с остроконечной бородкой, в костюме-тройке. Он был подтянут, серьезен, а серебряные кудри на его голове прикрывала кипа – еврейская шапочка из белого атласа, расшитая золотой нитью.

Он пригласил меня сесть напротив, поправил галстук и надел пенсне.

– Меня зовут Ян Рафаилович. Я задам вам несколько волнующих меня вопросов.

– Хорошо.

Отправляясь на поиски работы, я впервые сняла большой платок и сделала завивку. Вместо длинного просторного балахона надела юбку-миди и блузку розового цвета – подарки Эльвиры.

– Паспорт в порядке. Ставропольская прописка есть. – Ян Рафаилович внимательно рассматривал мои документы. – Давно уехали из Чечни?

Я вспомнила совет девочки Кристины о том, что о месте рождения лучше молчать или объяснять очень скупо.

– В войну я была ребенком.

– В роду есть евреи?

– Есть. Бабушка по отцу.

– Ваша любимая книга?

– «Цветы для Элджернона». Дэниел Киз.

– А из советских?

– «У войны не женское лицо». Светлана Алексиевич.

– Хм, хм. – Пожилой господин задумался, а затем опять задал вопрос: – Вы умеете хранить тайны?

– Я человек честный, – ответила я, поражаясь тому, насколько Ян Рафаилович внешне похож на Дон Кихота.

– У нас тройная бухгалтерия. Одна – для нас, другая – для налоговых органов. Третья – по плану В.

– Третья? – удивилась я.

– Вы, по молодости и наивности, можете решить, что в этой стране кто-то живет иначе. Я вам сразу говорю как есть, а другие потом скажут, когда поздно будет.

– Я к вам продавцом прошусь в магазин. Как меня ваши аферы будут касаться?

– Эх, молодежь, молодежь… – зацокал языком Ян Рафаилович. – Никак не будут.

– Зачем тогда рассказываете?

– У меня за неделю на шесть мест в новом магазине сто пятьдесят человек побывали на собеседовании. И только с вами могут быть проблемы. Из-за честности вашей. Поэтому сознаюсь как на духу!

Он громко, по-молодому рассмеялся.

Вокруг нас лежали сотни книг в упаковках, будущее богатство книжных полок. Смогу ли я попасть в магазин «Алая роза»? Это наш единственный шанс на аттракционе выживания, где кругом смертельные виражи.

– Какая зарплата? – поинтересовалась я.

– Разная. – Ян Рафаилович прищурился. – В налоговую – одна, в нашей ведомости – другая, а вы будете расписываться за тысячу рублей.

– Но это же…

– Правильно! Микроскопическая сумма. Но обещаю: на самом деле будет четыре тысячи. Работать по двенадцать часов в день. Иногда больше. И не требуйте никаких записей в трудовой книжке для будущей пенсии. Их не будет!

– Но я…

– Это меня не касается. Знаю, зарплата крошечная, жилье снять нельзя. Но поищите в этом городе другую вакансию. Вы ничего не найдете. У нас сеть книжных магазинов, и люди бьются за места в них, чтобы не умереть с голоду.