Имре Уйвари - Особенный год

Вспомнился мне такой случай. Однажды личный состав шел на стрельбище. Погода стояла отвратительная: проливной дождь, земля раскисла. Шурани, более слабый в физическом отношении, чем другие солдаты, быстро выбился из сил. Он шагал с трудом, но старался не отставать. На привале он буквально повалился на землю, но, как только был отдан приказ продолжать движение, он встал в числе первых, готовый идти дальше.

— Шурани не ноги носят, а воодушевление! — заметил один из солдат.

Видимо, вот за такое-то упорство солдаты и любили не только Шурани, но и других активистов, которые беспокоились не столько о себе, сколько о своем подразделении. Под влиянием активистов число передовиков в роте росло с каждым месяцем.

В роте были и такие солдаты, которых нельзя было причислить к передовикам, хотя, когда дело доходило до чего-нибудь серьезного, они делали все от них зависящее, чтобы выполнить то или иное задание. И хотя они не являлись комсомольцами, я мог смело полагаться на них. Они вместе с активистами помогали мне укреплять дисциплину в роте.

Я не задумывался специально о том, какими чертами отличаются активисты, но могу сказать, что с их помощью мне было значительно легче преодолевать даже самые большие трудности. Они во многом уже помогли мне и способны на еще большее. Необходимо постоянно опираться на них, так как именно они и являются силой, которая способна сдвинуть горы.

Как только я получил разрешение держать на должности старшины сверхсрочника, я тотчас же вызвал к себе старшего сержанта Чордаша, который числился у меня старшиной.

— Ну, товарищ старший сержант, вот у вас и появится возможность учиться дальше, — сказал я ему.

Старшина удивленно вскинул брови, не понимая, что я имею в виду.

— Вы можете остаться на сверхсрочную, — продолжал я.

— Правда… — Лицо Чордаша просветлело.

— Это, конечно, не срочно, но осенью вам стоит поступить в вечернюю школу, а тогда уж…

— А без этого обойтись нельзя? — моментально помрачнев, спросил Чордаш.

— А вы как думаете? Такие вещи даром не делаются.

Чордаш несколько секунд стоял молча, а затем проговорил:

— В таком случае я на сверхсрочную не остаюсь.

— Это почему же?

— Потому что я не хочу поступать в вечернюю школу.

И Чордаш начал объяснять мне, что он всего год как женился и вовсе не собирается слушать ругань жены. К роте он, конечно, привык, но ничего не поделаешь…

Он приводил все новые и новые доводы, но я понимал, что истинная причина, его отказа заключается вовсе не в этом.

— Товарищ старший сержант, давайте поговорим откровенно, — прервал я его. — Скажите честно, почему вы не хотите учиться дальше. Никто вас за это не накажет, разве что на сверхсрочную не оставят.

Чордаш несколько мгновений пристально смотрел на меня, а затем спросил:

— Товарищ капитан, скажите: без школы я что, не могу выполнять свои обязанности? Вы меня знаете много лет, и за это время вам никогда не приходилось наказывать меня, а заместитель по тылу не раз ставил меня в пример другим. А теперь я должен идти учиться для того, чтобы остаться служить дальше?..

Я понял, что Чордаш в душе считает себя вполне образованным человеком, которому нет никакой необходимости дальше учиться, тем более что все командиры довольны им.

Я не знал, пристыдить его или сердиться на самого себя. Я уже давно заметил, что Чордаш немного зазнался, начал похваляться, что у него в подразделении всегда полный порядок, а в каптерке никогда не бывает никаких недостач. Я не раз собирался сказать ему, что обязанностью старшины является не только материальное обеспечение роты. Еще в старые времена старшину справедливо называли отцом роты. Он заботится о том, чтобы у каждого солдата было чистое белье, исправное обмундирование, добротная обувь и все прочее, что ему положено; он обеспечивает личный состав боеприпасами во время стрельб. Он не только печется о солдатах, как заботливый отец, но еще и воспитывает их, используя для этой цели где доброе слово, где поощрение, а где, если нужно, и взыскание. Старшина помогает командиру роты воспитывать младших командиров. Но и этим не исчерпываются его обязанности. Он постоянно находится среди солдат и в случае необходимости берет на себя функции педагога.

Таким должен быть хороший старшина. А разве Чордаш отвечает таким требованиям? Чордаш не столько старшина, сколько начальник склада. И я сам виноват в том, что он стал таким, мне нужно было вовремя обратить на него внимание. Вся его служба проходила у меня на глазах, а я не потребовал от него большего, вернее говоря, как раз того, что требуется от старшины роты. Я не сделал этого, считая, что только вечерняя школа может что-то дать ему. Что касается материального обеспечения роты, тут Чордаш был на должной высоте, а вот в других отношениях он не выдерживал никакой критики.