Джеффри Арчер - Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

Мы застыли на месте, с трудом подавляя смех. Марли шумно отдувался и каждые несколько секунд принюхивался к нашей дочери, словно проверяя, все ли с ней в порядке. Представляю себе, что должны были подумать бедные Старички! Должно быть, негодяи родители пьянствуют сейчас в каком-нибудь баре, а бедную крошку бросили на попечение этого лохматого чудовища… Словно почувствовав юмор ситуации, Марли изменил позу, положил морду на живот Колин и громко вздохнул, как будто говоря: «Когда же они наконец вернутся домой?»

Мы с Дженни, стоя в кустах, широко улыбались друг другу и не спешили развеивать заблуждение старичков. Велико было искушение не показываться и посмотреть, как станут развиваться события дальше; но тут мне пришло в голову, что старички, пожалуй, могут и в полицию позвонить. Мы вышли из кустов, помахали пожилой паре — и увидели на их лицах явное облегчение.

— Вы, как видно, очень доверяете своему псу, — осторожно заметила женщина, видимо считавшая, что собакам рядом с беззащитными младенцами не место.

— Пока он еще никого не съел, — ответил я.

Через два месяца после рождения Колин я отпраздновал свой сороковой день рождения самым скромным образом из всех возможных — в одиночестве. Сорок лет принято считать важным рубежом, юбилеем, достойным пышного празднества. Но для меня все было иначе. Недавно мы стали родителями третьего ребенка; Дженни не отходила от кроватки Колин. Словом, забот у нас хватало.

В тот день я пришел с работы, доел то, что осталось от семейного ужина, искупал мальчишек и уложил их спать, пока Дженни нянчила Колин. К половине девятого все дети спали; спала и моя жена. Я открыл банку пива и присел на заднем дворе, глядя в чистые голубые воды бассейна. Марли, как всегда, верной тенью сидел у моих ног. Я наклонился, чтобы почесать его за ушами — и в этот миг мне пришло в голову, что он сейчас в каком-то смысле мой ровесник. Мы взяли его шесть лет назад; в пересчете на человеческий возраст ему сейчас сорок с небольшим. А по нему и не скажешь — ведет он себя совершенно по-щенячьи! Он здоров и крепок (не считая повторяющейся время от времени ушной инфекции, от которой он лечится у доктора Джея). Не то что не стареет — даже, кажется, и не взрослеет.

— Что ж, парень, — проговорил я и прижал банку к его пушистой морде, словно чокаясь с ним. — Выпьем за нас с тобой. За сорок лет. За средний возраст.

Несколько дней спустя я вдруг получил от давнего коллеги по имени Джим Толпин неожиданное приглашение. Джим ушел из журналистики и начал получать юридическое образование примерно в то же время, когда мы переехали в Бока-Ратон; мы с ним не общались уже несколько месяцев. И вдруг он позвонил и предложил мне выпить по кружечке пива в ближайшее воскресенье, то есть послезавтра.

— Конечно, с удовольствием, — ответил я.

Джим заехал за мной в шесть, и мы вместе отправились в английский паб. Пили там эль, рассказывали друг другу, как живем, вспоминали старые времена и отлично проводили время, пока вдруг бармен не позвал из-за стойки:

— Есть здесь Джон Гроган? Джона Грогана к телефону!

Звонила Дженни; судя по голосу, она чуть не плакала.

— Малышка плачет, парни хулиганят, и я не могу с ними справиться, и к тому же я только что раздавила свои контактные линзы! — простонала она в трубку.

— Не расстраивайся, — ответил я. — Скоро буду.

Я повесил трубку. Бармен бросил на меня взгляд, в котором ясно читалось: «Эх, тяжело быть подкаблучником!» — и сказал:

— Мои соболезнования, приятель.

— Пошли, — позвал Джим. — Я тебя отвезу.

На въезде в наш квартал я увидел, что обе стороны улицы заставлены припаркованными машинами.

— У кого-то вечеринка, — сказал я.

— Похоже на то, — отозвался Джим.

— Ты посмотри, — добавил я, когда мы подъехали к дому. — Ну что за люди! Кто-то припарковался прямо у наших дверей!

Мы осторожно объехали незваного гостя, и я пригласил Джима зайти. Я все еще ругал неизвестного, загородившего мне подъезд к дому, как вдруг входная дверь распахнулась. На пороге стояла Дженни с Колин на руках — и, кажется, вовсе не расстроенная. Позади нее стоял волынщик в килте, а за спиной у волынщика я заметил накрытый стол и за ним — несколько дюжин моих друзей, соседей и сослуживцев. Не успел я сообразить, что все эти машины возле дома принадлежат им, как они воскликнули в унисон:

— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, СТАРИНА!

Вскоре после того, как Колин исполнилось два года, я, сам того не желая, запустил серию судьбоносных событий, приведших нас к отъезду из Флориды. Все началось с клика компьютерной мыши. Закончив раньше обычного свою колонку, я, сам не зная зачем, решил заглянуть на сайт журнала, который мы выписывали со времен покупки дома в Уэст-Палм-Бич. Это был журнал «Органическое садоводство», созданный в 1942 году чудаком по имени Дж. А. Родейл, а затем, в 60–70-х годах, ставший библией движения «назад, к природе».