Михаил Самарский - Распятые любовью

– Я не могу этого понять. Не могу! И ты решил на старости лет отыграться на моём сыне? – снова заплакала Елизавета.

– Ну, с чего вы это взяли? Я и сам не ожидал, но он вдруг признался мне в любви. Я вижу, что он говорит искренне, а тут я и сам привязался к нему так, что… Вы не подумайте, это ни в коем случае не связано с сексом. Вам, наверное, трудно поверить, но это действительно любовь. Да-да, самая что ни на есть настоящая любовь. Ну, вот так получилось. Я-то ладно, переживу, а пацан будет страдать, и виновницей своего несчастия он всегда будет считать вас. Вот и думайте, как тут правильно поступить…

– Тут думать нечего, – решительно заявила Елизавета. – Ты должен отшить его от себя.

– Как же это сделать? – опешил я.

– Очень просто, скажи, что ты его не любишь, и прогони прочь. У него не будет выхода, он вернётся домой.

– А вы уверены, что он от меня поедет к вам?

– А куда ему ехать? – грустно усмехнулась женщина. – Раньше отец мешал, теперь отца нет. Конечно, поедет домой. Ну, а там что-нибудь придумаю. Может, какую девку ему подыщу.

– Девка ему не нужна, – сказал я, – во всяком случае, пока. Гомосексуализм это не блажь, не каприз, не прихоть, это…

– Это болезнь, – выпалила Елизавета, – и я его вылечу. У меня есть знакомый врач, он даже самых заядлых наркоманов лечит.

– Да что же с вами будешь делать! – произнёс я. – Ну, при чём тут наркоманы, Елизавета?

– Как при чём? – расширила глаза женщина. – Наркомания – привычка пострашнее вашей педерастии. Вылечим! Так что я прошу тебя, отправляй его домой. Всё зависит от тебя. Прошу, верни мне сына.

Она неожиданно стала на колени.

– Умоляю тебя, – взмолилась она, – верни мне сыночка! Ну, хочешь, возьми меня, трахай куда хочешь, исполню твою любую прихоть, пожалуйста, верни мне сына…

Я попытался поднять её на ноги. Но мне это не удалось, она цеплялась за мою одежду и кричала, словно раненая птица.

– Ну, что же с вами делать-то? Поднимайтесь…

– Умоляю, – не унималась гостья, – верни! Верни! Верни! Христом богом прошу, верни мне сына.

Она упала на пол и завыла.

Я сел в кресло и молча наблюдал за ней. Силы мои были на исходе, я почувствовал, как у меня кружится голова. Выбрав паузу, я тихо сказал:

– Хорошо, Елизавета, я сделаю всё, что смогу.

Она поднялась с пола и направилась к выходу.

Вечером я рассказал Антону, что его мама снова была у нас в гостях, он не стал расспрашивать подробности нашего разговора, а я не стал ему говорить о её просьбе.

Глава 27

Елизавета Весняк ещё несколько раз появлялась у нас на даче. Антон уже стал поговаривать о том, чтобы сменить место жительства.

– Не даст она нам житья, – сделал вывод сын. – Я знаю свою мать, упёртая, словно коза-дереза. Знала, что получит от пьяного отца, всё равно стояла на своём.

– Может, смирится, – успокаивал я своего товарища. – Многие родители поначалу драматизируют случившееся, потом свыкаются с мыслью и перестают делать из этого проблему. Жизнь ведь на этом не останавливается. Мы не дети. Никто нам указывать не станет. Поживём – увидим.

– Я бы переехал, – настаивал Антон, – давай снимем «однушку» в Москве да будем спокойно жить-поживать. Надоели мне её приезды, разборки, слёзы. Некомфортно себя чувствую.

– Подумаем, – уклончиво ответил я, не надеясь, что Елизавета когда-то поймёт, что у нас с Антоном серьёзные отношения.

Однажды вечером, возвращаясь из Москвы, я заметил возле калитки нашу незваную гостью.

«Чёрт возьми, – мысленно выругался я, – Антон прав: не даст она нам покоя…».

– Здравствуйте, Елизавета, – поприветствовал я женщину. – А почему не заходите? Антон должен быть дома.

– Зачем мне Антон? – зло усмехнулась женщина. – Я к тебе пришла.

– Ну, так заходите, – я отворил калитку и жестом предложил ей войти первой.

– Подарок тебе принесла, – ухмыльнулась Елизавета и опустила руку в сумку.

Не успел я сообразить, как женщина выхватила из сумки то ли банку, то ли пластмассовую бутылку и плеснула мне в лицо какой-то жидкостью.

– Это тебе за моего сыночка, старый пидорас, – закричала она.

Почувствовав острую боль на лице и в глазах, я мгновенно осознал, что это кислота, и опрометью бросился в дом. Наощупь прошёл к ванной комнате, резко отворил дверь и сунул голову под холодную воду. На шум прибежал из спальни Антон. Увидев меня, он испуганно закричал:

– Что случилось, Борис? Что с тобой?

– Тоха, срочно посмотри на кухне, есть ли у нас пищевая сода, если есть, тащи сюда, – приказал я.