Мария Дуэньяс - Нити судьбы

В салоне красоты я, как всегда, спрятала выкройки в шкафчик. Кудрявая девушка, смотревшая за гардеробом, не проявляла ко мне особого интереса, и в ее взгляде я не увидела ни малейшего намека на то, что она тоже во всем этом участвует. Или она умела отлично маскироваться, или не имела ни малейшего понятия о происходившем на ее глазах. Войдя в парикмахерский зал, я доверилась искусным рукам расторопного мастера и, пока мне завивали волосы, отросшие уже ниже плеч, с притворным интересом погрузилась в чтение дамского журнала. Там было множество косметических рецептов, сентиментальных историй, полных морализаторства, и огромный репортаж о готических соборах: все это мало меня интересовало, но я прочитала журнал от корки до корки, не поднимая глаз, чтобы не встречаться взглядом с сидевшими рядом посетительницами салона, до чьих разговоров мне не было никакого дела. К счастью, среди них на этот раз не оказалось моих клиенток, а поддерживать пустую беседу я не имела ни малейшего желания.

Я вышла из салона без выкроек и с великолепной прической, но так и не сумела избавиться от смятения. Несмотря на погоду, не сулившую ничего хорошего, я решила немного прогуляться, прежде чем идти домой: мне хотелось держаться подальше от писем Бейгбедера, пока не придут указания Хиллгарта. Я неторопливо прошла по улице Алкала до Гран-Виа; сначала прогулка была спокойной и приятной, но чем дальше я продвигалась, тем многолюднее становилось вокруг и по дороге стали попадаться не только хорошо одетые люди, но и чистильщики обуви, бродяги и нищие-калеки, просившие милостыню, демонстрируя свои увечья. Тогда я осознала, что вышла за границы, очерченные мне Хиллгартом, вступив на опасную территорию, где меня мог увидеть кто-нибудь из давних знакомых. Конечно, вполне вероятно, никому из них и в голову бы не пришло, что эта дама в элегантном пальто та самая Сира, которую они когда-то знали, однако на всякий случай я решила не рисковать, прогуливаясь у всех на виду, и остаток вечера провести в кинотеатре.

Я отправилась в «Паласио-де-ла-Мусика» на фильм «Ребекка». Сеанс уже начался, но мне было все равно: я просто хотела скоротать время до получения инструкции, как действовать дальше. Билетер провел меня на мое место в одном из последних рядов, в то время как на экране Лоуренс Оливье и Джоан Фонтейн мчались по извилистой дороге в автомобиле с открытым верхом. Когда мои глаза привыкли к темноте, я обнаружила, что большой зал практически полон и лишь последние ряды частично свободны. Слева от меня сидели несколько пар, справа никого не было. Однако вскоре после того, как я устроилась на своем месте, с краю в том же ряду, через десять — двенадцать кресел от меня, уселся какой-то человек. Он был один, и его лицо терялось в темноте. Я не обратила бы на это внимания, если бы не светлый плащ с поднятым воротником — точно такой был на субъекте, следовавшем за мной повсюду уже больше недели. И этого человека в плаще, судя по направлению взгляда, интересовал не столько фильм, сколько я сама.

Спина покрылась холодным потом. Мне окончательно стало ясно — мои подозрения далеко не беспочвенны: этот тип оказался здесь не случайно — вероятно, следил за мной от салона красоты или даже от самого дома, следовал по пятам сотни метров, наблюдал, как я покупала билет в кассе, шла по вестибюлю, входила в зал и занимала место. Однако он уже не ограничился незаметным наблюдением: проследив, куда я села, устроился в нескольких метрах, отрезав мне выход. Я поняла, какую ошибку совершила, забыв обо всем из-за отставки Бейгбедера и не сообщив Хиллгарту о своих подозрениях, хотя за последние дни все больше в них убеждалась. Первое, что пришло в голову, — попытаться скрыться, но я тотчас сообразила, что это невозможно. Я не могла выйти с правой стороны, миновав следившего за мной типа, а слева сидели зрители, которых мне пришлось бы потревожить, пробираясь к выходу, и за это время человек в плаще легко успел бы покинуть зал, чтобы последовать за мной. Мне вспомнились советы Хиллгарта, полученные за обедом в американском представительстве: при обнаружении слежки сохранять спокойствие и уверенность, вести себя как ни в чем не бывало.

Однако дерзкое поведение незнакомца в плаще не предвещало ничего хорошего: ловкая и незаметная слежка внезапно превратилась в открытую демонстрацию явно не безобидных намерений. «Я здесь, и не собираюсь прятаться, — словно хотел сказать он. — Я не спускаю с вас глаз, и мне известен каждый ваш шаг, так что имейте в виду: вы под колпаком — сегодня я пошел за вами в кино и перекрыл выход, а завтра могу сделать все, что угодно».