Лине Кобербёль - Обещание ведьмы

Меня бросило в дрожь – даже зубы застучали. Мне удалось! Я на самом деле установила дикую защиту такой мощности, что она, кажется, сможет удержать за своими пределами Бравиту Кровавую.

Но какая от этого польза, если я сама сижу снаружи, слабая как новорождённый козлёночек… или барсучонок… просто ждущий, что его сожрут?

Я поднялась. Пошатываясь, сделала несколько шагов в том направлении, где, по моим представлениям, находился мост, хотя видеть его я не могла.

– С моего согласия, – прошептала я. – Позволь войти.

И вдруг я не встретила никакого сопротивления, никаких многократных отражений. Под ногами возник обветшалый настил моста. И тишину нарушил оглушительный хор различных жизней.

– Клара! – воскликнула мама. – Мы не могли к тебе выйти. Ты там просто лежала, а мы… не могли подойти к тебе и помочь! С тобой… что-то случилось?

– Нет, – пробормотала я. И рухнула, как карточный домик, на который кто-то подул. Я ударилась головой о перила моста, но надвигающаяся тьма поглотила меня не из-за этого. Я просто ужасно устала. Не знаю точно, потеряла ли я сознание или заснула, но для окружающего мира я оказалась потерянной.

Проснулась я в собственной кровати – в комнате на чердаке с круглым окошком. Тупик забрался ко мне на одеяло, поэтому замёрзнуть было сложно. К тому же большой тёплый пёс излучал спокойствие и умиротворение.

Рядом с кроватью, на небольшом синем комоде, который не так давно подыскала мне тётя Иса, стоял стакан молока и тарелка, где сейчас лежало лишь несколько крошек и пара слегка пожеванных кусочков огурца. «Сухой паёк для раненой дикой ведьмы, – подумала я. – Просто он не перенёс «заботы» Тупика».

Ну хотя бы он не вылакал молоко. Пить хотелось страшно. Казалось, будто я пробежала подряд три марафона. Протянув дрожащую руку за стаканом, я выпила всё молоко огромными жадными глотками.

Больше всего мне хотелось так лежать ещё несколько дней – может, до того момента, как прекратится боль. Но хотелось и в туалет, да ещё вся эта история с Бравитой Кровавой. Добралась ли она сюда? Находится ли она где-то там, по другую сторону радужного щита? Мне нужно это выяснить. Нужно знать, действует ли колдовство, выдерживает ли щит.

– Подвинься-ка!

Я пихнула Тупика, и он нехотя сполз с кровати на пол, сделав глубокий собачий вдох влажной пастью.

Ноги передвигались несколько неуверенно, но я всё-таки спустилась по лестнице. И меня даже не опрокинул Тупик.

– О, вот и ты! – воскликнула мама, когда я вошла на кухню. – Тебе лучше?

Всё казалось таким обыденным и одновременно странным – мама готовит ужин, правда, на кухне тёти Исы, да за всем процессом наблюдает пара голодных водяных крыс. Оскар играет в какую-то игру с гонками на моём Старфоне. Тупик подбредает к миске с водой и добродушно обнюхивает травяную лягушку, охлаждавшуюся «у самого берега». Ладно, может, всё выглядело и не совсем обычно, но… как-то безмятежно. Мирно и спокойно, словно мы не находились в состоянии войны с возвратимцем, который на самом деле собирается сожрать весь мир.

– Всё в порядке, – соврала я. – Что-то… случилось?

– Не-а, – ответил Оскар. – Ни черта. Но Старфон вне зоны действия.

Он протянул мне телефон, прямо-таки с упрёком показывая отсутствие полосок на иконке, информирующей о качестве связи.

– Ты можешь написать жалобу, – сказал он. – Что они там обычно говорят? «Не важно, где ты. Не важно, чем занимаешься…»

Он был прав: в этом-то и заключалась суть рекламы Старфона – там всегда показывали полярников, альпинистов или какую-нибудь забрызганную морской пеной звезду парусного спорта, которая звонит домой, находясь в открытом море, и желает спокойной ночи своим детям. Поэтому-то мама с папой и подарили мне этот телефон, хотя он стоил целое состояние и на самом деле был для такой, как я, слишком навороченным – Оскар его использовал гораздо больше меня. «Так что ты всегда сможешь позвонить домой», – сказала тогда мама. Но Старфон ведь и ловил Сеть в самых странных местах, например здесь, у тёти Исы, в то время как с обычным телефоном приходилось выходить на улицу и идти на самую вершину холма за домом, чтобы поймать сигнал.

Но не сейчас.

– В гарантии вряд ли учитываются волшебные мыльные пузыри, – сказала я. – Можно, наверное, сказать, что это моя вина.