Давид Гай - Террариум

Дума работала в усиленном режиме, про созыв Конституционного собрания речь пока не велась, сами управимся, появилась идея вернуть прежнюю норму голосования за изменение Конституции – две трети голосов, фракции Дневального, Прыжкова сотоварищи, “Груша”, “удальцы”, “смироновцы” и почти все одномандатники объединялись, призывали к объединению коммуняк и “жириков” – собственно, оно уже произошло при голосовании о переносе даты выборов – сулили замечательные перспективы, когда все вместе, сообща, смогут создать правовой противовес новому президенту, никакому не ВВП, те однако сомневались, колебались, несложно было догадаться, почему: оба лидера подвигаемых к объединению думских фракций усиленно собирают подписи за собственное выдвижение кандидатами в президенты, усекновение полномочий нового главы Преклонии их вовсе не устраивает, с другой стороны, шансов избраться у них нет, они это понимают, поэтому синица в руке выглядит все-таки предпочтительнее; что касается выпестованного покойным ВВП Народного фронта и скомпрометированной, но живучей, как бактерия, “Единой Преклонии”, то они вкупе имеют в новой Думе достаточно голосов, чтобы воспрепятствовать потугам оппозиции, договариваться с ними о чем-либо не имеет смысла и попросту невозможно; оттого так нужна консолидация с двумя старыми партиями, вместе, похоже, удастся принять прежнюю норму, а они кормят обещаниями и попросту выжидают, а время идет, вернее, теряется.

Внезапно появился еще один кандидат в президенты – и началось форменное светопреставление: субъект этот был невероятно похож на ВВП, и не просто похож, а выглядел его двойником, клоном: рост, фигура, белесоватые волосы, залысины, какие были у прежнего Властителя, до пересадки шевелюры, выражение глаз, берущих собеседника в прицел, развинченная, вперевалочку, походка, речь – смесь чиновничьего стиля и банальности, вдруг взрывающаяся точным выражением смысла, логики, живым словом для случайного собеседника, грубоватым, доступным толпе юмором, нахождением неожиданных сопоставлений; но главное – лицо, казалось, двойник тоже сделал подтяжку кожи, исчезли морщины на лбу и мешки под глазами, желвачки на скулах, когда сердился, полузастенчивая-полупрезрительная улыбка – лицо превратилось в подобие маски, какая присутствовала все последние годы жизни ВВП; словом, это был феноменальный случай тождества, природной и благоприобретенной схожести – везде и во всем; при виде двойника люди пугались, в растерянности отводили взор, пытаясь избыть наваждение, некоторые начинали креститься, приговаривая шепотом: сгинь, нечистая сила! – а нечистая сила не просто существовала, а обретала немыслимую популярность.

В бытность живого ВВП у него, как и у каждого уважающего себя Правителя, существовал двойник, ездивший в бронированном лимузине, и не один, притом не обязательно похожий – грим, парик, одежда делали чудеса, к тому же кто мог разглядеть с расстояния ста пятидесяти-двухсот метров мчащегося в закованной в броню машине на скорости сто пятьдесят километров, ВВП это или нет? – в роли двойников выступали только телохранители, особенно часто приемом “подсадной утки” охрана пользовалась во время передвижений эскорта Властителя – порой, чтобы сбить с толку потенциальных террористов, по городу разъезжало по два, а то и три лжекортежа, а сам ВВП в это время добирался до нужного места в другом кортеже или на вертолете. Двойника же, кто мог бы заместить ВВП на митинге, стадионе или какой-то массовке, где его присутствие необязательно, не имелось, а между тем, клону не было нужды гримироваться – природа наделила его уникальной внешностью, а манеры, походку и речь он сымитировал путем тренировок; удивляло другое – каким образом клон оказался незамеченным в годы правления ВВП, вопрос этот ему не раз задавали на встречах с народом и получали правдивый ответ: он старался не светиться, понимая, какие неожиданности таит его абсолютное сходство с первым лицом государства, и маскировался; иногда, правда, посещала шальная мыслишка – а не обратиться ли в особое ведомство и предложить свои услуги двойника, но что-то останавливало – могут взять на должность, а могут и задвинуть далеко-далеко.

Встречи с народом вышедшего из подполья двойника, а это и был тот самый человек в легкой темно-синей спортивной куртке на молнии, бейсболке и кроссовках, на следующий день после митинга на Манежке сбривший усы и снявший темные очки, проходили в переполненных помещениях, желающих поглазеть и сравнить увиденное с образом, который еще не изгладился в памяти преклонцев, хватало; рискнув стать самовыдвиженцем, клон обрастал сторонниками и приверженцами; людей прежде всего интересовала его биография – нет ли и в самом деле чего-то этакого, родственного, он говорил начистоту, без утайки, да и утаивать было нечего: к подлинному, ушедшему в историю ВВП не имеет ни малейшего отношения, ни брат, ни сват, ни кум, в органах не служил, хотя, в отличие от ВВП, прошел армию, политикой не занимался, постов высоких не занимал, да и родом не из города на болотах; роднило только одно – как и тот, занимался в молодости спортом, боксом, почти добрался до звания мастера, и… Едва началось восхождение будущего ВВП и появились его фото — и телеизображения, обнаружил с ним неправдоподобное, чудовищное сходство, мудрено было не обнаружить, и не он один приметил – коллеги замучили, каждый норовил выдать это за свое открытие… и вот здесь, аккурат под Новый, 2000 год, когда больной измученный лидер передал бразды правления преемнику, чьей точной копией скромный преклонский житель являлся, решил отмеченный невероятным сходством этот самый житель кое-что во внешности изменить, чтобы не донимали – стал брить голову и темные очки носить, якобы глаза болят от яркого света, и отрастил усы, напоминавшие пшеничный сноп в миниатюре; а сам в свободное время, когда пребывал один дома – давно был в разводе и постоянных подруг не заводил – копировал походку ВВП, его мимику, жесты, читал вслух, имитируя голос и интонации Властителя, его выступления, из газет и интернета взятые, словом, вживался в образ, с каждым месяцем все более близкий и дорогой; подошла пора, когда он начал боготворить и впрямь Богом посланного народу лидера; зачем, с какой целью копировал, не знал – просто дурью маялся, как сказал его близкий приятель, тоже в прошлом боксер, ныне служивший в охранной конторе. А вот и не маялся дурью, а вот и пригодился навык – после митинга на Манежке, решившись, перестал брить голову, волосы отросли, выбросил очки, избавился от усов и предстал перед изумленными коллегами и знакомыми в обновленном, а по сути, первозданном виде – произошла, можно сказать, естественная метаморфоза.