Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

К тому же, бежать за китайцами — это все равно, что попасть под обвал в штольне: то ли ты выживешь, то ли умрешь в одну секунду. Это только на первый взгляд китайцы маленькие ростом, неуклюжи в движениях и не имеют при себе стрелкового оружия. Каждый из них отлично владеет ножом и превосходно метает палкой дротики, на расстоянии двадцати шагов легко попадает в глаз. Так что последнее обещание Коробкова об «однодневном отдыхе после возращения, средней зарплате за проведенное в горах время и триста граммах спирта» были восприняты мужиками настороженно.

Тем не менее, через короткий срок в тайгу выехал небольшой конный отряд из пятнадцати казаков, одного десятка полицейских и приисковой охраны, а также десятка старателей, все же решившихся на погоню. Остальные разошлись по своим рабочим местам.

Наконец-то Кузе представилась возможность обратиться к Коробкову. Дождавшись той минуты, когда он выйдет на крыльцо в сопровождении приказчиков, подскочил к нему, преградил дорогу.

— Чего тебе? — угрюмо оценив его суровым взглядом, спросил управляющий.

— Письмо привез от Заклепина, — важно доставая из сумки бумагу, ответил тот.

— Челнок, что ли? Чегой-то я тебя раньше тут не видел. — И, бегло прочитав строчки, уже проговорил по поводу содержимого текста: — Нашел время! Тут вон, золото уперли… — и сунул бумагу ему обратно. — Скажи на словах, некогда, потом сам отпишу и с челноком ответ отправлю. — И перед тем, как проститься, внимательно посмотрел на Кузю. — Уж не Ефима ли Собакина сын?

— Да, — негромко ответил Кузя.

— Ну-ну, значит, Матвей Нилыч тебя к себе приблизил. — И вспомнил. — А я ить к нему давеча Дарью отправил. По дороге не встречалась?

— Видел.

— Хорошо. Как поедешь сейчас, где по пути попадется, вели, чтоб быстрее верталась, — и ушел впереди всех, зацепив за спиной руки.

Кузька с трудом взобрался на Поганку. К своему большому неудовольствию почувствовал, что, пока дожидался Коробкова, место, па котором сидел в седле, ужасно заболело. Даже более того, заныло, будто из пахов кто-то вытягивал кузнечными клещами жилы. Все же стараясь не падать духом, неторопливо поехал домой, хотя каждая кочка доставляла неудобство и боль.

К тетке Порунье не заехал, хотя она отчаянно махала руками:

— Кузька, что на прииске сталось? Никак, с китайцами золото не поделили?

Тот отмахнулся — некогда, в следующий раз загляну.

В перелеске между приисками увидел на грязи отпечатки ступней босых ног, которые ни с какими другими нельзя спутать: впереди неторопливой походкой шествовала Стюра. Он быстро догнал ее, прикрикнул, чтобы уступила дорогу. Стюра послушно отошла в сторону, сцепив руки за спиной, подождала, когда он поравняется, душевно приветствовала его:

— Здравствуй, Кузя! Будешь моим сыном?

— Нет, — заученной фразой ответил он, ограждая себя от дальнейшего разговора: надоела как соленая черемша к весне. То замуж, то ребенка хочет: одно слово — юродивая.

Какое-то время шли рядом: он подгонял, она едва поспевала следом. Сколько было можно, Стюра рассказывала ему о своих похождениях, где была, что видела на Крестовоздвиженском прииске. Потом вдруг сделала такой вывод, что он едва не свалился с Поганки:

— А ить китайцы золото не брали, пустые ушли.

— Ты откуда знаешь?

— Видела, как они из барака уходили.

— Ну и что? Может, они его в тайге припрятали? Кто ж тогда людей убил?

— Это не китайцы. Я за ними до второго перевала шла, они пустые были.

Кузя пытался узнать что-то еще, но Стюра зациклилась, выдыхая как корова при потугах: «Это не китайцы!» Так и не добившись ничего путного, Кузька прекратил расспросы. Заметил впереди Дашу Коробкову. Забыв о Стюре, выпрямился в седле, остановился:

— Тебе тятя велел домой ехать.

— Сама знаю, — с доброй улыбкой ответила она, легко покачиваясь в седле.

— Это не ты потеряла? — не зная, как продолжить разговор, вспомнил он о платочке тетки Поруньи. Достав его из внутреннего кармана, протянул ей: — На дороге после тебя нашел.

— Может, и я, — ответила она, что-то хотела сказать, но ее перебила Стюра.

— Это тетки Поруньи платок, я у нее сколько раз его видела, — выдохнула она, переминаясь с ноги на ногу.

— Куда шла? — оборвал ее Кузька, давая понять, чтобы не мешала.

— Домой, — посмотрев на него, просто ответила она.

— Так вот и шагай дальше, пока копыта брякают. Не мешай другим разговаривать! — грубым голосом проговорил он.

Стюра молча опустила голову, согнув спину, пошла дальше. Было слышно, как захлюпала носом — обиделась.