Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Староверы поднесли покойную к могиле, поставили носилки подле нее, склонив головы, стали читать молитвы. От монотонного, как казалось Кузе, грозного песнопения стало еще страшнее. Ему хотел убежать, но неведомая сила оставляла на месте.

Чтобы как-то успокоиться, он старался не смотреть на староверов, крутил головой, задерживал взгляд на деревьях и кустах. Больше всего его заинтересовал непонятный пень, находившийся от него в тридцати шагах с противоположной стороны поляны. Вытянутый обрубок дерева с поросшим лишайником сверху не походил на древесное создание. И каково было его удивление, когда объект внимания зашевелился. Не в силах оторвать от него взгляд, Кузя от неожиданности подался назад: человек!

Бородатый, с косматыми, давно не видавшими ножниц волосами, мужик больше походил на лешего. Спрятавшись за пихтой с длинным ружьем в руках, он также, как и Кузя наблюдал за старообрядцами. «Кто это? Просто проходивший мимо путник или старатель? — спрашивал себя Кузя. — Но сейчас все мужики на работах, некогда по тайге шастать. А может, это разбойник?» От этой мысли у него похолодело внутри.

А бородач продолжал наблюдать за старообрядцами. Иногда поворачиваясь, глядел по сторонам, как будто боялся быть застигнутым врасплох. Кузю он не видел: однажды посмотрев в его сторону, он тут же отвел взгляд.

Между тем, старообрядцы опустили тело покойной в могилу, лопатами закопали землей. Пока двое мужиков устанавливали крест, отец Филарет что-то сказал одному из своих послушников. Тот перекинул через плечо небольшую суму, торопливо скрылся в пихтаче. Через некоторое время Кузя увидел его взбирающимся на скалу. С трех сторон она была неприступна, но сзади, с южной стороны, на нее можно было забраться. Очутившись наверху, послушник достал веревку, крепко привязал ее к основанию одиноко стоявшего кедра, начал осторожно спускаться вниз по восточной стороне. Затаив дыхание, Кузя со страхом смотрел на него, ожидая, что тот сейчас упадет. Высота отвесной стены была около пятнадцати метров, этого было достаточно, чтобы при любом неосторожном движении бородатый скалолаз мог сорваться и убиться. Но все обошлось. Вероятно, послушник проделывал подобное не раз: цепко хватаясь за трещины и веревку, он осторожно спустился на несколько метров вниз и влез в небольшое углубление. Все это время, подняв головы, старообрядцы безмолвно, внимательно следили за его действиями. Согнувшись на коленях, не имея возможности стоять в полный рост, тот недолго шарил руками в нише. Потом, повернувшись к единоверцам, медленно поднял над головой большой желтый крест.

С этого расстояния Кузя не мог определить всех достоинств увиденного предмета. Но движения напряженных рук, осторожность послушника подсказывали, что крест имеет большой вес, настолько тяжел, что, с трудом подержав его над собой несколько мгновений, он тут же опустил его, прижав к груди.

Староверы упали на колени. Осеняя себя двумя перстами, отбивая поклоны, запели какую-то молитву. Без сомнения, крест представлял для них высокую ценность. Кузе не надо было долго думать, из чего изготовлена их святыня. Скорее всего, так же думал спрятавшийся незнакомец. Было видно, как он вытянул шею, подался вперед, стараясь рассмотреть, что держит в руках послушник.

Служба длилась долго. Монотонное гудение голосов то возрастало, то ослабевало. Мелькавшие руки и согнутые в поклонах спины старообрядцев начали утомлять Кузю. Он больше смотрел на своего бородатого соседа, который продолжал непрерывно смотреть на послушника с крестом. Нервно дергая головой, старался высунуть голову из-за дерева как можно дальше, но тут же, не желая быть замеченным, пятился назад. И тут случилось чудо! Может, тому способствовало провидение или благоприятствовали силы природы, но в мгновенно растворившемся тумане показалось солнце. Будто чьи-то невидимые небесные руки раздвинули тучи, помогая озарить глухой, мокрый мир тайги живительными лучами небесного светила. Под его светом освежились хмурые краски, радужными искрами засветились многочисленные дождевые капли на траве, ветвях деревьев. Вмиг преобразившись с черного до светло-зеленого, окрасились молчаливые пихты и кедры, потеплели угрюмые скалы и разом, приветствуя источник жизни, со всех сторон запели птицы. Желтый крест в руках послушника блеснул цветом благородного металла.

Это явление староверы восприняли как знамение. На какое-то мгновение замолчав, разом заголосили высокими и низкими тонами, восхваляя Всемогущего Создателя. От их голосов вздрогнула и застыла тайга. В эту минуту Кузе показалось, что остановилось время, а сам он находится не здесь, а где-то далеко, в каком-то сказочном сне, где всегда тепло, спокойно и уютно. Не понимая, что с ним происходит, он с восторгом и упоением в душе смотрел по сторонам. Тело наполнила благодатная истома, хотелось обнять и расцеловать весь мир. Он был полон непонятных сил: стоило взмахнуть руками и полетишь! Если бы в это мгновение у него попросили отдать сердце, он бы вынул его из груди, не задумываясь.