Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Завороженный, он разглядывал на востоке незнакомые пики, заснеженные овальные хребты, резко очерченные водой и ветрами зубчатые склоны, черные, заросшие сплошными деревьями долины. Все казалось таким сказочным и игрушечным, как с именитой в поселке горы Верблюд, когда они с Рябухой, забравшись на одну из скал, смотрели вниз с высоты птичьего полета: дома и люди казались не больше муравьев и спичечных коробков. Это было так забавно, что они, наблюдая за соседями, потом шутили, рассказывая, кто и куда ходил. Сейчас все было по-другому. Он не мог шутить: не с кем. Катя была далеко, а в голове застыла скорбная мысль о смерти отца.

Отвернувшись, стал рассматривать нишу. Она была невысока: около полутора метров щель имела небольшое, шагов пятнадцать пространство в ширину и около двадцати в длину, которое, постепенно сужаясь, заканчивалось у тыльной стены подобной нарам полкой. На ней что-то лежало, но пока он не мог разобрать, что же там находится. Под ногами повсюду валялись старые изгрызенные кости, несколько обглоданных черепов. Они были некрупные, чуть побольше заячьих. На двух из них из верхней челюсти торчали клыки. Кузя понял, что это останки кабарожек. Вероятно, расщелина между плитами служила им домом, называемым охотниками отстоем, где они жили и плодились. Он прошел по всей длине отвесной стены от одного края к другому и понял, что добраться сюда можно лишь в одном месте, выхода не было. Это была своеобразная западня для бедных животных. Не имея пути отступления, они легко попадались в зубы росомахи или соболя, становясь их жертвами. Присутствия более крупного хищного зверя, медведя, здесь не было. Он не мог сюда добраться по узкой тропе.

На исследование Кузя потратил немного времени. Надо было торопиться пока под солнцем не отошел наст. Выглядывая, куда бы положить лоток, прошел в глубину площадки, где находилась полка. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, хотел освободить ее от камней, но со страхом попятился назад. Перед ним, вытянувшись во всю длину тела, лежал истлевший от времени скелет человека.

Он хотел бежать, но холодное сознание остановило. Кузя вспомнил слова отца: «Не бойся мертвяков, они уже не сделают плохого. Опасайся встречных». Собрав всю волю, выискал под ногами палку, хотел дотянуться до останков. Взял ее рукой — тяжелая. Удивился: что это? Ему стоило некоторых усилий, чтобы оторвать ее от камней. В его руках оказалось что-то такое, явно сделанное из железа. Очистив предмет от грязи и мусора, не поверил глазам: это был кривой клинок в ножнах.

Кузя много раз видел полицейских и казаков с саблями на поясе. Они жили в поселке для поддержания порядка и всегда были при холодном оружии. В прошлом году летом, подвыпивший с отцом хмельной бражки, урядник Соколов дал ему шашку и разрешил порубить в огороде лопухи. Размахивая ею, он чувствовал тяжесть и размеры, хорошо их помнил. Сейчас же находка от нее сильно отличалась.

Осторожно вытащив клинок из ножен, Кузя стал его осматривать. Он был короче, легче, круче изогнут, с острым концом. Потемневший, но не ржавый от времени металл имел серый, может, даже седой цвет. Присмотревшись внимательно, различил на полотне непонятные размывы, будто клинок прокипятили в смоле. На костяной ручке плотно намотана волосяная веревка, чтобы не соскальзывала рука. Между ручкой и полотном находилось металлическое, матовое с позолотой перекрестие. Его конец имел расширение. Полуторная заточка была настолько острой, без зазубрин, что Кузе стоило поберечь пальцы, чтобы случайно не порезаться. Кожаные ножны были чем-то пропитаны, возможно, перемешанной с дегтем смолой и украшены несколькими золотыми знаками.

С опаской посматривая на скелет, Кузя затолкал клинок обратно в ножны, положил их рядом с останками человека. Понял, что клинок принадлежит ему и брать его не стоит. Так учил отец: «Никогда и ничего не бери у покойников. Иначе мертвяк вернется за своими вещами». Приблизившись на расстояние вытянутой руки к черепу, увидел на нем конусообразный желтый шлем с конским хвостом. Пересиливая себя, дотянулся до него, смахнул пыль пальцами, понял, что он позолоченный. Брать в руки побоялся. На покойном был надет длиннополый, расшитый золотыми нитками халат, широкий пояс с золотой пряжкой. На шее — посаженые на золотую тесьму пять амулетов размером с ладонь. На ногах — кожаные, с вкраплениями золотых нитей сапоги. С правой стороны — лук без тетивы и колчан со стрелами. Он вытащил одну, посмотрел: наконечник тяжелый, желтый, наверное, тоже позолоченный. Слева сбоку — круглый щит с позолоченными знаками. Сделал несколько шагов назад. Думал, кто бы это мог быть? Почему лежит здесь, в скале, а не закопан в землю? Почему кожу не сточили мыши? И почему сабля лежала внизу, когда колчан со стрелами был рядом с останками? Вот так находка!