Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Вернувшись к костру со слезами на глазах, опять долго плакал. За завтраком стал думать, что делать дальше. Как ни прискорбно, оставаться здесь не имело смысла, надо выходить домой. Покончив с едой, стал собираться. Пилу, котелок и чайник унес к кедру, положил их в дупло, где их взял отец, закрыл лядой. Больше прятать было нечего: остальной инструмент остался там, в шурфе. Чтобы никто не заметил стоянку, разобрал балаган, убрал жерди и палки под густую пихту. Головешки от костра раскидал по сторонам. Когда растает снег и поднимется трава, случайный бродяга пройдет мимо, не заметит, что здесь останавливались люди. Так учил покойный Ефим.

Собирая котомку, чтобы не рассыпать, хорошенько завернул мешочек с золотом в одежду. Сверху уложил остатки продуктов, кружки, ложки, нож отца, чтобы не гремел завернутый в тряпку походный котелок. Убедившись, что ничего не забыл, еще раз вышел на снег, хорошенько запомнил местность, а потом, тяжело вздохнув, с палочкой в руках пошел вниз по ручью, откуда они пришли несколько дней назад.

Шагалось легко и быстро. Плотное полотно лавины держало его на поверхности, успевай, переставляй ноги да смотри по сторонам, чтобы запомнить места. Так было недолго, шагов триста или чуть больше, до того места, где остановилась лавина. В небольшом повороте налево, где ложок упирался в горку, каша остановилась, силы покинули стихию. Дальше продолжалась обычное снежное покрывало. Делая последние шаги по промерзшей круговерти, Кузя заметил нечто, что заставило остановиться и вздрогнуть. Чуть в стороне, наполовину вмерзший в снежницу, торчал лоток отца для промывки золота. Вероятно, он так же, как и колода у ручья, вчера был подхвачен потоком и доплыл сюда. Кузя с удивлением смотрел на него:

— Вот те здрасьте! Целый… Даже не раскололся.

Скинув котомку, достал нож, стал вырубать его из снежницы. Лоток, вырезанный руками Ефима из куска изогнутого корневища кедра, был прочным и легким, как лист железа. Отец всегда хвалил его качества, так как на нем можно хорошо мыть золото. Бросить его просто так было бы глупо.

Высвободив из плена дорогую находку, долго думал, как быть. Нести домой — далеко и незачем, там других несколько штук. К тому же, его потом все равно сюда придется приносить. Возвращаться на стан, чтобы спрятать его в схрон, далеко. Решил присмотреть сухое, укромное место где-нибудь в скале, где не достанет медведь, не погрызет росомаха и не намочит дождь.

Закинув котомку и прихватив лоток под мышку, посматривая по сторонам, пошел дальше. То и дело по краям ложка попадались скалы, но все ему было не так: то забираться трудно, то казалось, что там сыро. Неожиданно за поворотом заметил с северной стороны в горе подходящую каменную стену с козырьком посредине. Решил, что там должно быть сухо, да и место приметное, направился туда.

Подойти к скале оказалось легко. Труднее было забраться в небольшую каменную нишу. С трех сторон были отвесные стены, сверху нависала плита. Соображая, как туда попасть, заметил прилепившийся сбоку косой, возвышающийся от земли к углублению, снежный надув. Если прижаться спиной к стене, можно сделать попытку добраться по нему до ниши. Если он оборвется под тяжестью его тела, падать невысоко, всего около трех метров на наст. Положительный исход вылазки был сомнительный, но все же Кузя решил рискнуть.

Сняв котомку и куртку, с лотком в руках налегке пошел по узкому проходу. Вниз старался не смотреть, так как с каждым шагом высота увеличивалась. Нет, он ее не боялся, хорошо лазил на кедры за шишками и прыгал с трамплина в воду, когда купался. Только было неприятно лететь вниз.

Шаг за шагом, стараясь не останавливаться, переступая по тридцатисантиметровому карнизу, он пробирался вдоль отвесной стены. Если бы кто-то посмотрел со стороны — ужаснулся, настолько опасной казалась эта затея. Вероятно, Кузю в тот момент можно было сравнить с канатоходцем, но без шеста. Стоило потерять равновесие, и он бы сорвался вниз. Ситуацию осложняло то, что он был в кожаных броднях, которые скользили по гладкой поверхности, как сало по мокрой доске.

Но все обошлось. Добравшись до выступа в скале, Кузя облегченно вздохнул: не ожидал, что сюда будет так тяжело идти. Расслабившись, присел на корточки, посматривая с высоты на тайгу. К удивлению заметил, что не предполагал, что здесь может быть так высоко. Отсюда просматривался лог, по которому только что двигался, незнакомые горы и на фоне чистого неба далекие гольцы. Представленная картина была прекрасна! Кузя всегда любил смотреть с высоты на окружающий мир, но сейчас его этот вид покорил как никогда.