Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Рано радовался. Едва проехал поселок Курагино, как его остановила казачья полиция. Узнав, что везет, преградили дорогу:

— Спиртонос, что ли? — спросил бравый десятник, покачиваясь в седле. — А ну, поворачивай, а то счас все изымем!

Так Егор узнал о строжайшем запрете на ввоз алкоголя на прииски во время сезонных работ. Хорошо, что не отобрали спирт. Пришлось возвращаться.

Но это его не остановило. Оставив лошадей у знакомого старателя в Курагино, Егор пошел пешком, в обход постов по горам, как когда-то выходил осенью. За плечами и на груди нес тридцать литров горячительной жидкости. Слишком заманчивым был куш, от которого, попробовав раз, отказаться было тяжело.

Дорога в Тартаяк заняла больше времени и сил. Однако это было ничто по сравнению с тем, что его ждало впереди. На четвертый день пути после прибытия на свое место, когда развел костер и собрался ночевать, из тайги вышли двое здоровенных бородатых мужиков. Даже не поприветствовав, молча забрали канистры, пригрозили топором:

— Ишо тут явисся, башку проломим! Енто наше место!

Так Егор узнал, что среди спиртоносов есть конкуренция, в которой не было законов и правил: кто сильнее — тот и прав! Этой силой в данный момент являлись Тихон и Харитон Гуляевы, отчаянные, беспощадные разбойники, хищники, для которых человеческая жизнь была сравнима с пойманным в реке хариусом. Таких Гуляевых по всей тайге были десятки.

В добавление к ним к концу июня, когда вскрылись из-под снега Саянские хребты, из Китая подошли караваны желтолицых купцов, жаждущих поживиться золотом за дешевую китайскую водку — ханшин. Они сопровождались отличными стрелками — хунхузами, охраной, готовой вступить в бой с любым, кто посягал на их добычу. Между ними и русскими спиртоносами случались стычки, в которых побеждала то одна, то другая сторона. Подкарауливая на горных тропах, русские отстреливали возвращавшихся осенью на родину китайцев. Те на следующий год выбивали русских. Потом на некоторое время заключалось перемирие, пока в тайге не появлялись очередные Гуляевы, и все повторялось вновь.

Горная полиция предпочитала не вмешиваться в кровавые дела: попросту боялись что-то изменить. Если ситуация накалялась до крайности, где-то на прииске убивали хозяина или его представителя, управляющего, власти отправляли на «разборки» «Черную оспу» — бесстрашный отряд головорезов, негласно подготовленных властями для наведения порядка на приисках. Всегда одетые в черные одежды, они попросту вешали всех, кто был пойман на месте преступления или подозревался в этом. После этого в тайге на несколько лет наступало затишье. И так было с тех пор, как существовал сибирский золотой поток.

После встречи с братьями Гуляевыми Егор с неприятным холодком внутри понял, как ему повезло, что удалось удачно продать первую партию спирта. Как быть дальше — стоило задуматься. Вновь вербоваться на прииск не хотелось. Но и заниматься легким делом не представлялось возможным. Выпутаться из ситуации помог случай, едва не стоивший ему жизни.

Имея при себе нарисованную позапрошлой зимой на тряпке карту, решил пройтись по отмеченным местам, попробовать мыть золото там, где не было приисков. В десяти километрах от Тартаяка был узкий ключ, где, по его предположениям, должно находиться перспективное место. Запасов продуктов хватало, можно было прожить две недели. Посматривая на зарисовки, направился в нужном направлении. Чтобы не наследить, шел горами и чащей, старался избегать ручьев и распадков, в которых могли быть тропы людей. Несколько раз попадались отпечатки лошадиных копыт. Это говорило о том, что люди здесь бывают часто.

Преодолев водораздельный хребет, Егор нашел нужный ключ, пошел по нему вниз. Несколько раз останавливался: казалось, что напахнуло дымом. Это было подозрительно, заставило его идти дальше с осторожностью. Часто прислушиваясь, вдруг услышал непонятный металлический звук. Любопытствуя, что бы это могло быть, стал подкрадываться вперед и неожиданно вышел на поляну, где работали люди. То, что старатели мыли золото, для него не было ново. Но условия их труда заставили задуматься.

В небольшом, но крутом ручейке стояла длинная кедровая колода для промывки золота. В стороне находился накрытый корой ели балаган, там же дымился догорающий костер. На примитивном станке работали двое бородатых, косматых, в грязной, драной одежде мужиков. Первый, накидывая лопатой в колоду землю, промывал ее царапкой. Второй подносил золотоносный песок в торбе за спиной от шурфа неподалеку. И тот, и другой были… в кандалах.