Лукас Бэрфус - Безбилетник

Машину Филиппа эвакуировали ещё в полдень, как это обычно бывает, когда кто-то нарушает запрет на стоянку. Административное дело, каких бессчётное количество оформляется каждый день и в каких нет ничего личного. Владельца ставят в известность, он должен заплатить штраф – и всё дело улажено. Филип нашёл стенку у трансформаторной будки, о которую он смог опереться. В высокочастотном жужжании генераторов у него снова возникло отчётливое чувство, что кто-то за ним наблюдает – кто-то, взвешивающий его судьбу в поисках приговора, но какая бы ни выпала ему участь – сострадание, глумление или проклятие, – на помощь ему не пришёл никто. Лишь сорока прискакала к нему опять и глазела на него, но у него не было ничего, ни крошки, чтобы ей дать. Может, у него и была мысль дохромать через дорогу до греческой таверны, но это было бессмысленно: там всё было темно. Может, у них был выходной или уже наступил конец работы, неважно.

В какой-то момент, поздно, он услышал шаги, звонкие каблучки, они приближались, но взгляд его был замутнён, он видел лишь расплывчатые очертания фигуры, она приблизилась к дому, вошла в коридор и скрылась во входном холле. Короткое время спустя на верхнем этаже в одном окне зажёгся свет, и то был ему знак, сигнал, последний зов. Во всяком случае, я вижу его стоящим на крыше, на грубой щебёнке, среди вентиляционных шахт и дымовых труб. В трёх метрах внизу – балкон, за которым он только что видел свет. Он решается на прыжок. Лежит на балконе. В комнате за дверью балкона темно. Он вдавливает окно внутрь. Звенят осколки, становится тепло и влажно.

Что я вижу? Ничего, комната пуста. Ни кровати, ни стола, ни стула, никаких признаков жизни. Последнее место перед окончательным Ничто. Снаружи проникает слабое мерцание пригорода. В проёме двери висит тень мехового манто. Всё лежит наготове. И туфли тут. Манто мягкое, оно греет, так и хочется надеть его и выйти наружу, в холод, в ночь, на балкон. Теперь всё тихо. Чёрное небо, мигающие бортовые огни самолёта, эту картину я вижу, но то, что светится там дальше – не звёзды. Это холодные, далёкие глаза, которые разглядывают меня и ждут ответа. Вот он, ответ. Вот моё сообщение. Известие универсуму. Известие моему создателю. Я умираю, но не исчезаю. Это конец, и с этого я хочу начать.