Михаил Вольпе - Петух пропел в бухте (сборник)

Еще немного терпения, и вы узнаете, при чем тут история.

Вернемся чуть-чуть назад. Мне ли вам объяснять, как преподносят учебники истории жизнь, обычаи, быт и нравы, войну и мир, удачи и бедствия людей, населявших нашу планету за много-много лет до нас. История делится на древнюю или античную, средних веков, новую и новейшую. Разумеется, наши каноники начали с Истории Древнего Востока, и вот во главе этой процессии во всем блеске тысячелетий появился Египет эпохи фараонов.

Должен признаться, что нам не слишком повезло, и сведения о ней мы получали от человека, над которым смеяться не решались. Даже сейчас, когда на память мне приходит этот каноник, во всем облике которого чувствовалась и сдержанная сила, и с трудом подавляемая вспыльчивость, и особенная, мужественная мягкость, я думаю, что нам и в голову не приходило «травить» его, прежде всего потому, что он по-настоящему любил свое дело, а дети от природы наделены способностью ценить это. Кроме того, он обладал довольно редко встречающимся среди тех, кто нас окружал, качеством: он был человек увлекающийся и умел увлекать других.

И тут мне вспоминается… Прошу у вас прощения за эти бесконечные отступления, но они кажутся мне совершенно необходимыми для того, чтобы вы смогли постичь смысл моего рассказа во всей его глубине. Так вот, мне вспоминается его повествование на уроке о том, как португальские солдаты на полях Фландрии сдерживали натиск превосходящих сил, поддержанных губительным артиллерийским огнем, и не дрогнули, не отступили, сделав больше, чем было в силах человеческих, и достойно отстояв «честь отчизны». В каком-то месте своего рассказа наш каноник — а он к тому времени был уже убеленным сединами старцем — вдруг вскочил — все остальные преподаватели в продолжение урока сидели — и с жаром, словно сам был участником этой битвы, стал рассказывать, что, когда кончались заряды, португальцы шли в штыки, а сломав штык, орудовали прикладом, били кулаками, грызли зубами!.. Фто был волнующий миг: старик с горящими глазами воинственно размахивал указкой. Потом, когда урок кончился и мы, еще охваченные возбуждением, разошлись, было единогласно признано, что наш старый учитель, повествующий о героической битве, о чести и патриотизме, столь ярко проявленной тогда нашими соотечественниками, — вылитый Афонсо Энрикес [22] Афонсо Энрикес (1112–1185) — португальский король, ведший кровопролитные войны за освобождение страны от арабского владычества. , неколебимо сидящий на коне и указующий мечом на боевые порядки мавров.

Позвольте еще одно отступление.

Ранее я говорил, что никому и в голову не приходило смеяться над преподавателем истории или проявлять к нему какое бы то ни было неуважение. Тут необходимо внести некоторые уточнения: я сказал чистую правду, но, как всякая правда, она до известной степени относительна.

Тут я снова должен вывести на сцену Зе Коимбру. Все было бы так, как я сказал, если не принимать этого персонажа в расчет, а он, мой неразлучный товарищ и непременный участник всех проделок и проказ, нигде и никогда не переставал в свойственной ему манере протестовать против несправедливого — по его мнению — покровительства всех учителей Мумии.

Полагаю, что главной причиной недовольства Зе — да и всех нас! — было то обстоятельство, что мы не могли простить Мумии его способность постоянно находиться под какой-то невидимой и непроницаемой броней. Необыкновенно энергичного и живого Зе раздражали те тысячи забот и предосторожностей, какими была окружена жизнь Мумии. Он не так ел, не так ходил, не так играл, как все мы. Он не выбегал разгоряченный купаться в бухте, он не принимал участия в наших футбольных битвах, не собирал устриц на берегу, не совершал налетов на сад семинарии и не устраивал тайных пиршеств крадеными плодами манго и гуайабы.

В наших глазах это были грехи непростительные. Да кто он такой, в самом деле? Зе Коимбра предлагал два ответа на этот вопрос: первый — «Мумия — просто баба!» (точка зрения, поддержанная Сезарио); второй — «Мумия слишком много о себе воображает!» Сам Зе был склонен признать правомочность второго утверждения. Если баба, пусть сидит под юбкой у мамаши и помалкивает; если же он выпендривается, его необходимо вздуть по всем правилам.

События развернулись на уроке португальского языка. Здесь будет уместно предуведомить вас, что и Зе Коимбра, несмотря на то, что минуты не мог посидеть спокойно, и Мумия, несмотря на свой вялый и болезненный облик, были первыми учениками. Непоседа Зе находил время учить уроки, а родители Мумии не оставляли его в покое ни на минуту и следили за каждым его шагом: все было расписано заранее.