Бхишам Сахни - Девушка с делийской окраины

Однако не успел он и глазом моргнуть, как девушка ускользнула и тут же растворилась в толпе.

— Басанти! Подожди! Басанти, рани моя! — И, тяжело припадая на правую ногу, стуча по земле палкой, портной ринулся за нею.

Убежав от старого хромуши портного, Басанти ловко лавировала между стоявшими грузовиками. И вдруг она снова увидела отца: стараясь удержать под мышкой выскальзывающий узел, он бежал по улице. Отстав на несколько шагов, следом за ним семенила мать. Тюрбан на голове отца развязался, и конец его волочился по земле. Мокрая от пота рубаха прилипла к спине. Кофта на матери была расстегнута. Взгромоздив на голову бидон и узел, мать, обливаясь потом, едва поспевала за отцом. Лицо у нее было бледно-желтое, как у покойника. И Басанти стало жалко родителей: в царившей вокруг сумятице и неразберихе они казались такими беспомощными и никому не нужными. И в душе у нее поднялась вдруг волна нежности; не раздумывая, она бросилась к ним.

— Что же вы так долго? — закричала она с укором. — Все машины уже загружены. Остался только один грузовик, он там — позади. Я сама видела.

— Ты где носишься, дрянь такая?! — повернулся к ней отец. — Тут Раму отстал, а она разгуливает! Ступай и найди мальчонку! — И, отвернувшись от дочери, Чаудхри стал заглядывать в кузовы машин, отыскивая, куда бы пристроить свои вещи.

Едва Басанти отошла от грузовика, чтобы идти на поиски брата, как он сам возник перед нею: не выпуская из рук керосиновую лампу, Раму, оказывается, давно уже разыскивал родителей.

И здесь началось то же, что происходило в других местах. Кулаками и локтями прокладывая путь через толпу, Чаудхри добрался до свободного грузовика. Растолкав людей, он ухватился за борт и, поставив ногу на колесо, попытался влезть в кузов, но нога сорвалась, и он чуть не свалился. Басанти замерла от страха и, размахивая руками, рванулась, чтобы помочь отцу.

Наконец один узел был заброшен в кузов, однако с остальным произошла заминка. В следующий же миг Басанти стояла на подножке машины и кидала в кузов вещи своей семьи, которые подавала ей мать. И вдруг грузовик тронулся, стоявшие внизу люди закричали. Басанти спрыгнула с подножки. Отец был в кузове, а мать осталась посреди улицы. От страха она завопила и стала бить себя кулаками в грудь.

— Раму! Где Раму?! — что есть мочи кричал отец. — А ты что разинула рот, негодница? Скорей подавай мне брата!

Кто-то из стоявших рядом подхватил Раму и протянул его перегнувшемуся через борт Чаудхри. Мать бежала за грузовиком.

— Стой! Да стой ты! — крикнул Чаудхри.

Ко всеобщему удивлению, грузовик остановился, и женщину с трудом втащили в кузов. Грузовик снова тронулся, набрал скорость и скрылся вдали. В общей сумятице и спешке о Басанти просто забыли. Сердце у нее готово было разорваться от обиды и боли. Удивленно смотрела она вслед машине, увозившей родителей и брата, и к горлу ее подступил комок. «Раму взяли, а меня бросили», — мелькнуло у нее, но, упрямо тряхнув головой, она тут же отогнала от себя эту мысль. Разве трудно ей было взобраться в кузов? Сначала ногу на колесо, потом — на скобу и через борт в кузов. Все очень просто. А вот ждала, когда позовут!

Басанти постояла немного в нерешительности, потом пересекла улицу и направилась к белым коттеджам Рамеш-нагара.

— Спускайся, Басанти, только осторожней. Сорвешься — костей не соберешь. Спускайся!

— Ничего не случится, тетя! — Басанти сидела на толстой ветке мангового дерева, свесив ноги, болтала ими в воздухе и ела недозрелый плод.

— Вам нарвать, тетя? — прожевав, спросила она и, ухватившись за сук, полезла выше.

— Ничего мне не надо. Спускайся вниз. Да спускайся же ты наконец!

Но Басанти с проворством ящерицы стала взбираться еще выше.

— На верхних ветках плоды крупнее. Два я специально для вас сорву, а один съем сама. Ладно, тетя? — И Басанти звонко рассмеялась.

Тонкая веточка под ногой у нее хрустнула, и она едва не полетела вниз, но, вовремя ухватившись за толстый сук, повисла на руках.

— Ты видишь? Я же говорила! Спускайся сейчас же! Слышишь?

Но Басанти уже весело смеялась.

— Ничего со мной не случится, тетя! — И подтянувшись, она вскарабкалась еще выше. — Как жалко, — донеслось сверху. — Все птицы поклевали! А такие крупные были плоды!.. Уж эти попугаи! Но один поклеван чуть-чуть. Вы не побрезгуете, тетя? — спросила Басанти со смехом.

— Слезай, говорю тебе! Не нужны мне никакие плоды!

— Если плод поклевала ворона, то его есть нельзя, а после попугая можно… Правда ведь, тетя?