Александр Казимиров - Бульварное чтиво

Как гордый джигит обязан иметь при себе кинжал, так каждый селянин считал за правило носить «выкидуху». Приятели не стали тянуть быка за рога и перешли от слов к делу. Они с такой любовью расписали друг друга, что не в силах были доползти до порога и позвать на помощь. Их так и нашли: лежащих рядышком в лужах загустевшей крови.

Ничего этого Шкаликов не знал. Он предвкушал, как наварится, продав «Анну», насвистывал под нос и мчался в свой музейчик. Яркий свет встречного автомобиля на долю секунды ослепил его. Шкаликов резко затормозил. Сильный удар сзади развернул легковушку. Перед глазами закувыркались огни, в ушах отчетливо прозвучал голос Максакова: «Друзья мои, жизнь — не кино. Она идет по другому сценарию: постоянно создает на холсте бытия не существовавшую ранее реальность. Желание продлить эмоциональное впечатление индивида не всегда совпадает с ее планами. Глаз и мозг Творца устроены иначе, чем у человека…» Последовал еще один, более сильный удар. Машина антиквара подпрыгнула и улетела в кювет.

— Вась, иди, вызови скорую помощь и эвакуатор. Я документы проверю и составлю протокол осмотра.

Напарник поднялся по насыпи и двинулся к патрульному автомобилю. Автоинспектор обыскал водителя, нащупал завернутую в тряпку вещицу. Развернул ее и осветил фонарем.

— Ух ты! — воскликнул он, пряча орден за пазуху. — Награда нашла героя!

«На трассе Самара — Отрадный, у поселка Георгиевка, обнаружена разграбленная фура без номерных знаков. Сопроводительные документы отсутствуют. Возле машины найден обгоревший труп без головы. По версии следственной группы останки принадлежат водителю.

Ведется розыск преступников».

(Из милицейских сводок)

Туфли «Инспектор», кофейные слаксы, и под цвет им — рубаха из «мокрого» шелка. Воротник распирает могучая шея с золотым «бисмарком». Цепь украшена крестом, на котором с легкостью можно распять карлика. На бычьей шее — бычья голова. Нет, это не Минотавр, бог с вами! Это Геша Громов, некогда болезненный мальчик. Над ним подтрунивали в школе, без опаски отвешивали подзатыльники и заставляли пресмыкаться. Особенно преуспел в этом Максуд — потомок Чингисхана. Татарчонок при всех приказывал Геше чистить ему носовым платком ботинки и ежедневно взимал дань в размере пятидесяти копеек. После школы дорожки тирана и раба разбежались. Максуд поступил в строительный институт в другом городе, Громов — в местный техникум.

Геша решил стереть из биографии позорное прошлое, записался в секцию атлетической гимнастики и стал горстями употреблять анаболики. «Химия» успешно справилась с поставленной задачей. По форме Геша смахивал на асфальтоукладочный каток. Вот тогда-то его и заприметил уголовный авторитет Хряк. Сухопарый, потерявший здоровье в лагерях, он подбирал бригаду из безмозглой силы для устрашения коммерсантов. Геша как нельзя лучше подходил на роль экзекутора. Тюремный лексикон он вызубрил с легкостью, общался только на нем, и только по понятиям. Громова боялись: он бил жестоко и не всегда мог вовремя остановиться. Скорее всего, сказывалось уязвленное некогда самолюбие, что соответствует изречению: «Самые жестокие тираны вырастают из бывших рабов».

При появлении Геши владельцы киосков без лишних разговоров отстегивали нужную сумму. Алчность толкала экспроприатора к свершению новых подвигов. Те приносили дурную славу и проценты от собранного урожая. Мало-помалу аппетит Громова рос, достигая объемов мышечной массы, а частенько обгоняя их. Денег требовалось все больше и больше. Это обстоятельство ставило его перед необходимостью облагать предпринимателей непомерным налогом. К сожалению, Геша не читал Тиберия, изрекшего как-то умную мысль: «Хороший пастух должен стричь овец, а не сдирать с них шкуру». Овцы от невежества Геши нищали и начинали злобно блеять. Ничего этого Громов не замечал или не хотел замечать. Он чувствовал себя если не Богом, то первым после него.

Громов не отличался смекалкой, никогда не анализировал ситуацию и не заглядывал вперед. По утрам он тренировался, а затем приступал к основной деятельности — сбору нетрудовых доходов. Жизнь казалась прекрасной и необременительной. В Гешиной голове роились проекты, требующие серьезных денежных инъекций. Боец невидимого фронта игнорировал, а может, просто забыл услышанную от Хряка фразу: «Глупо строить планы на жизнь, не будучи господином даже завтрашнего дня».