Андрей Бинев - Тихий солдат

Капитан рывком распахнул дверь и вскочил на ступеньку, не дождавшись окончательной остановки. Над кузовом справа выросла его голова, в мятой, неприглядным блином, фуражке. Грузовик толчком, наконец, встал, голова капитана качнулась.

– Что такое? – недовольно выкрикнул капитан.

– Просится развязать, товарищ капитан…, – капризно, краснея шеей, заныл младший сержант, – Оскорбляет…, намеки разные…

Капитан подтянулся и навис над Павлом и Альфредом.

– А если я прикажу вас тут к сосне поставить? Тогда как?

– Права не имеете, товарищ капитан, – как-то уж слишком спокойно ответил Павел, даже не посмотрев на офицера, а продолжая полулежать у передней стенки кузова и смотреть назад, за спины солдат, – Вас за такое самоуправство самого…к сосне поставят!

– Это кто же? – капитан криво усмехнулся, отчего Павел подумал, что такие же усмешки и у его воинства.

– Капитан Вербицкий. Командир разведроты…, лично поставит. Я его знаю… От разведки не уйдешь, товарищ капитан! Землю рыть будут, а достанут. Это я вам авторитетно заявляю. А ежели вы действительно наши, то и сами должны бы это знать. А я ведь…лично… замкомвзода, между прочим… Разведвзвода, товарищ капитан! Прошу обратить на это ваше пристальное внимание, как говорится! А тут я по заданию командования. Момент истины понятен? Извините, конечно, товарищ капитан.

Капитан задумался на мгновение и потом буркнул:

– Разберемся, старший сержант. Как в штаб фронта приедем, так сразу и разберемся. А пока потерпите. Вы без документов…и вон…мародерство одно! Это вам тоже Вербицкий приказал? То-то же!

Капитан еще немного поколебался и, наконец, кивнул младшему сержанту:

– Этого развяжите. А немец пусть так лежит…пока.

Он хлопнул дверцей и полуторка сразу натужно взвыла, трогаясь с места.

Ночь буквально рухнула на землю, стало неожиданно темно, будто кто-то выключил свет.

– Вот это да! – воскликнул младший сержант, – Хоть глаз выколи!

– Тучи, – пробурчал Павел, поворачиваясь к нему спиной и недвусмысленно напрягая руки, скрученные веревкой, – Сейчас дождь будет, на всю ночь. Тут такие места…

Младший сержант, ворча что-то себе под нос не то об этих местах, не то о погоде, не то о Тарасове, распустил веревки. Он грубо пнул Павла в плечо и, сопя, сказал:

– Если удумаешь сбежать, то мы тебя тут же…в семь стволов прошьем, как боец воротничок на «парадке».

Тарасов удивленно оглянулся, потому что о парадной форме ему за эти годы слышать еще не приходилось, а тут, оказывается, уже и солдатские присказки об этом появились, и люди есть, кто думает не о войне, а о чем-то очень мирном, послевоенном. Павел неожиданно для младшего сержанта искренне заулыбался, а тот неопределенно, не понимая его улыбки, пожал плечами и отодвинулся.

Из почерневшего свода зарядил дождь, мелкий и навязчивый, а поначалу, на несколько ледяных минут, даже густой, яростный, словно, срывался с привязи. Фары полуторки и следовавшего за ней легкового вездехода с трудом прорубали косую брешь в плотной стене падавшей из низкого, невидимого неба воды. Поднялся крепкий ветер, хлеставший мокрой плеткой по лицам, по спинам, в борта машин. Все пригнулись ниже, тяжело задышали. Павел уж было подумал, что в такую непогоду, в темень, он вполне может попробовать прыгнуть за борт и скрыться. Бойцы явно неопытные, хоть и не дети уже. Видимо, призваны они из глубокого тыла, может быть, даже из милиции, судя по возрасту? Закрыли им военную бронь и в СМЕРШ, к капитану… Эти его не догонят! Но тут же отбросил мысль в сторону: а как же тогда «Сотрудник»! Как же приказ Куприяна? Нет, он должен дождаться благоприятного момента и порешить эту сволочь!

В стороне от дороги мелькнул несмелый огонек, за ним другой. Грузовик резко сбросил скорость и стал медленно разворачиваться влево. Колеса зашуршали по песку. С трудом, натужно воя двигателем, поднялись на дюну, осторожно сползли с нее и вдруг в полусотне метрах от себя обнаружили несколько крепких строений, стоявших в ряд вдоль длинной стройной сосновой аллеи.

Свет исходил из большого старого дома с четырьмя, будто игрушечными, башенками, стоявшими на его углах, как сказочные часовые. Ворота во двор были снесены, по-видимому, взрывом, часть каменной кладки стены рухнула, а посреди двора заливалась дождем глубокая воронка. Фары скользнули по окнам, и Павел, приподнявший в этот момент голову, с удивлением подумал, что ни одно из них не выбито. Яркие электрические огоньки горели на втором этаже, в трех окошках, близко поставленных друг к другу, и над витым навесом у высокого порога со ступеньками.