Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста

— Цусиму, — бормотал Вася, — кто кому ее устроил, хотя бы узнал. А ты! Чего ты с ним вообще заговорила?.. Еще и вправду погонится. Видишь, как действует Обла? Проверенным методом — методом зомбирования. И остается только послать сигнал: фас!

— Ой, Фасечка, больше не буду, просто дедушка таким добрым был, так ласково улыбался.

— С такой лаской он тебя и потопит. Вот зараза. Попались на глаза. Он нас заложит.

И Вася греб с удесятеренной силой. Однажды где-то неподалеку протарахтел мотоцикл. Вася греб и греб. По берегам бегали кулики, над водою реяли чайки. На солнце размаривало, и Валя стаскивала куртку, кофту, пока не осталась в одной майке, топорщившейся на груди. Васе тоже пришлось раздеться до рубашки.

— Ай, как хорошо! Как в Крыму, — сказала Валя.

Вася взглянул на нее.

— Ты там бывала?

— Не-а!

— Хых… В новой эре границ вообще не будет, а они все нарезают новые, городят старые. Засунули голову, как страус, в песок прошлого.

— Как это, Фасечка? И кто хочет, тот туда и иди?

— Ну.

— А паспорт?

— Никаких паспортов. Паспорт у человека знаешь какой?

— Какой, Фасечка?

Вася оставил одно весло и, протянув руку, обвел Валино лицо, дотрагиваясь до ее горячих от солнца щек.

— Ой, какой же это паспорт! — воскликнула Валя.

— Самый натуральный, от рождения данный. И этого достаточно. Вот если вдруг появится некто с антеннами вместо ушей, датчиком вместо лица, тогда можно поинтересоваться, откуда этот тип к нам пожаловал, что за Терминатор такой. Хватит человеку бояться человека! Вот с чего начнется новая эра. Долой тысячелетия страха друг перед другом. Сколько можно? Не верьте этим страусам, призывающим засунуть головы в песок прошлых лет. Глядите вверх, дышите воздухом, а не пылью царских гробниц. Пора вырваться из прошлого. Не верьте этим спятившим утконосам и страусам. Вы люди, а не госвинтики. И эта земля — ваша, а не чиновников и солдатни с полицейскими.

— А наша? — спросила Валя.

— Что? — не понял Вася.

— Где наша земля, Фасечка?

— Здесь и есть.

— Куда же мы плывем?

Вася поморщился.

— Не сбивай меня, Вальчонок.

Через два или три часа они увидели, что река далеко разлилась по небъятному полю. Всюду сверкали солнечные зайчики. В небе носились чайки. И посреди водной глади чернело раскидистое дерево. Вася направил лодку туда.

Это был небольшой островок. Дерево, росшее на нем, было дубом. Листва еще не показалась на его ветвях. Вася обрадовался, обнаружив на нем и сухие длинные ветки.

— Отлично! Давай готовить обед.

Валя обошла весь остров. Костер горел возле дуба. Кролик тоже исследовал остров.

— Хых! — просмеялся Вася. — Наверное, это ему напомнило родину.

— Как здесь хорошо! — воскликнула Валя.

Она принялась стаскивать обувь, потом штаны и осталась в майке и трусиках.

Вася неодобрительно косился на нее, озирал водные просторы, сверкавшие синевой и золотом. Но никого кроме птиц нигде не было видно.

— А ты чиво, зима-лето-попугай? — спросила Валя.

Вася поупрямился, но снял все-таки рубашку, подставляя солнцу бледную спину, плечи.

— Ой, Фасечка, какой ты стройненький! — восклицала Валя. — И никакого животика нету!

— Побегай от Обло-Лаяй, и ты будешь, как тростинка, — проворчал он, отгоняя ладонью дым.

— Снимай, Фася, штаны, — советовала Валя. — Знаешь, как здоровски? Пусть тело дышит, загорает.

— Отстань!

— Ну чиво ты, Фася?.. Хорошо жа!

И она стащила майку. Вася отворачивался, но снова смотрел на ее смуглое тело, крутые бедра, плечи, по которым рассыпались темные пряди, более светлые груди, спрятавшиеся в лифчике. Глядел на синюю бабочку. А Валя кружилась под солнцем, напевая, приближаясь к Васе. Тот перешел на другую сторону костра. Валя, приплясывая, шла за ним.

— Эй, чего ты? Отстань… не видишь, обед готовлю…

— Фасечка, разденься…

— Чего это я должен?

— Ничиво…

И она нагнулась и быстро стащила трусики и кинула их на ветвь дуба. Васины глаза пыхали синевой, щеки горели и от костра, и от солнца, и от увиденного. А Валя сняла и лифчик.

— Так жарко! Пойду купаться!

Она приблизилась к воде, дотронулась до нее пальцами ноги.

— Ху-ууугу! Ледяная!

— Ты оденься! — потребовал Вася.

Она обернулась к нему, взглянула исподлобья и начала медленно наступать.

— Не оденуся… не оденуся… — говорила она. — Птицы не одеваются, и я не буду…

Вася отступал с тлеющей веткой-кочергой, глядя на нее с отчаянием.

— Ты сдурела совсем?.. А если увидят?