Юрий Нестеренко - Комбинат

— Это вы про Петьку, что ли? Ну при чем тут это? Там была примитивная банда. А у нас — борьба за здоровый образ жизни, — Михаил снова выпил.

— Целью которой, конечно, отнюдь не является ликвидация торговли алкоголем. Кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца.

— Сухой закон в буквальном смысле в любом случае контрпродуктивен, вы же знаете исторические примеры.

— Знаю, — Николай с усмешкой кивнул на спиртное на столе.

— Ну да, — не смутился Михаил, — я ведь и не говорю, что ратую за абсолютную трезвость. И наши ребята тоже… ну, нельзя представить байкеров совсем без пива, это все-таки часть субкультуры… Просто умеренность должна быть. Культура пития.

— Еще раз повторюсь — если вы и в самом деле намерены оставаться в рамках закона, то своим психологическим давлением сможете отпугнуть как раз умеренных. А настоящих алкашей эти ваши патрули не остановят.

— О! — поднял указательный палец Михаил. — Тут мы переходим ко второй части. Оказание услуг по избавлению от пьянства и алкоголизма. Ну, не бесплатное, но ведь здоровье того стоит.

— Хотите открыть наркологическую клинику? У вас есть для этого специалисты?

— Э, Николай Анатольевич… все эти клиники, специалисты — это, по большому счету, демагогия и разводка для лохов. Тут как с похудением. Наберите в интернете вопрос «как похудеть», и получите тысячи всевозможных ссылок на всякие клиники, методики, пищевые добавки и прочий гербалайф. А на самом деле методика существует ровно одна — жрать надо меньше. И все разговоры о каких-нибудь там индивидуальных особенностях обмена веществ — это чепуха. Закон сохранения массы-энергии никто не отменял. Есть люди, которые могут есть много и все равно не толстеть, да. Но вот людей, которые не едят и при этом не худеют, не существует в природе. Не может существовать. Говорят, мол, что сброшенный таким образом вес потом вернется. Конечно, вернется, если снова начать жрать от пуза. А если нет, то взяться ему будет просто неоткуда.

Николай невольно скосил глаза вниз, хотя живот собеседника был скрыт столом. От Михаила этот взгляд не укрылся.

— Знаю, не смотрите с иронией, — продолжил он. — Да, мне самому надо скинуть пяток килограммов. («Вообще-то как минимум пятнадцать», — подумал Селиванов, но вслух ничего не сказал.) Но я, прошу заметить, этого не отрицаю и не ссылаюсь, как некоторые, на конституцию и обмен веществ! И, между прочим, кое-что я уже скинул. Вот после того, как я лишился бизнеса, я действительно себя запустил… на нервной почве… но позже опять стал приводить себя в форму! Вот ездить снова начну, еще лучше дело пойдет…

— Вы же говорили, что были чуть ли не рады, когда у вас отобрали бизнес, — не сдержался Николай.

— Ну… эмоции — это такая штука… противоречивая… — Михаил снова выпил и торопливо закусил. — Короче, к чему я это веду? Есть только один способ вылечиться от наркомании — это перестать принимать наркотик. К алкоголю, само собой, тоже относится. Да, будут ломки, будет тяжело — но если это перетерпеть, память о том, как было хреново, пойдет только в плюс. И помощь наркоману должна заключаться не во всяких там таблетках или, тем более, пересаживании с одного зелья на другое, а исключительно в том, чтобы лишить его физической возможности получить дозу. Плюс дополнительно физические нагрузки и пить чистую воду в больших количествах, чтобы быстрее выводить токсины из организма…

— А если он не захочет физически нагружаться?

— Можно и заставить. Физическая боль — она, между прочим, стимулирует опиоидные рецепторы. Они, собственно, эволюционно сформировались для того, чтобы организм мог переносить страдания. Естественная анестезия, в некотором роде — ну и она же в качестве вознаграждения. А что происходит у наркомана? Он вместо естественных эндорфинов, которые действуют на эти рецепторы, вводит в организм всякую дрянь извне, оказывающую сходное действие. А организм — штука ленивая, если ему дают что-то чужое, зачем он будет вырабатывать свое? Вот он и перестает. И человек без отравы уже себе жизнь не мыслит. А если отраву отобрать, а болевые рецепторы при этом стимулировать, организму поневоле придется вспомнить, как вырабатывать свои анестетики.

— Так вы что, каторгу с пытками для алкашей организовать хотите?

— Ну, зачем такие слова, Николай Анатольевич? Центр реабилитации с лечебными процедурами. Научно обоснованными, как я только что объяснил. Жесткими, да, но лечиться вообще чаще всего неприятно. В психиатрических клиниках больных к койкам привязывают, и никто, кроме невежественных дураков, не говорит, что это садизм… Да, чтобы алкаш не мог напиться, его надо изолировать от привычного окружения, запереть, возможно — приковать наручниками к койке, возможно — пороть. И заставлять работать, праздность — она мать всех пороков. Но потом он сам же спасибо скажет.