Мария Метлицкая - И все мы будем счастливы [сборник]

Сказано это было, естественно, с вызовом, и Мишка снова удивился:

— Что-то я не заметил, что ты стремилась жить возле них. Извини.

Конечно, Кира обиделась. Но назавтра хлопоты закрутили. Мишку она, конечно, оправдала — мужики, что с них взять. Лепят первое, что придет в голову. А по сути-то прав. Сама же ему рассказывала про вечные разговоры о деньгах, про вечные «отложить и сберечь», про пять сберкнижек, обнаруженных ею случайно. Про скупость родителей. Выходит, сама виновата. Ну, не подумал — Мишка такой, о форме не беспокоится. Бог с ним.

Дел было много. Бросилась по магазинам, судорожно сжимая в руке список «отъезжантов». А все надо было доставать, с потом и кровью. Одеяла, подушки, кастрюли, чайник — обязательно небольшой, на один литр. Попробуй найди! И со свистком непременно — там, знаете ли, денежки берегут и электричество понапрасну не жгут, как у нас. Одеяла надо было достать обязательно теплые, желательно пуховые, из тех же соображений экономии отопления. А еще шерстяные спортивные костюмы. Клей. Как будто они отправлялись на Северный полюс, а не в Европу!

Кира слушала умных и опытных — тех, кто списывался с уже отъехавшими. На своих ошибках, как говорится, учатся одни дураки. А дураками в очередной раз быть не хотелось.

В их новой компании говорили только об одном — об отъезде. И обо всем, что с этим связано. Кире начинало казаться, что поднимается весь Советский Союз и других забот у людей просто нет. Мишка тянул ее в эти «гости», она сопротивлялась, он настаивал. «Больше информации — меньше ошибок», — без конца повторял он.

Может, и так. Только как все это утомляло! Как хотелось сходить в театр, в кино. Просто отключиться от этих проблем хотя бы на пару дней. Забыть, что ты отъезжант, будущий эмигрант. Что ты навеки прощаешься с неласковой, но все-таки родиной. Что скоро закончится прежняя знакомая и понятная жизнь. И ждут тебя — а ждут ли? — чужие берега, непонятные, неизвестные.

Страшно. Но это и будоражило — сколько всего можно узнать! Например, посмотреть мир. Разве от такого отказываются? Да сколько людей мечтают об этом — получить этот шанс. У них этот шанс есть! Выходит, они счастливцы?

Пару раз съездили к Зяблику — тот был странно тих и молчалив. Да и в доме была тишина — никаких тебе красоток на длинных ногах, никаких иностранных дипломатов с вечными стаканами виски в руках. Никаких ночных покеров — тишина. Кира удивилась. Мишка скупо объяснил, что у Зяблика тяжелый и бесперспективный роман.

— Очередной? — с сарказмом уточнила Кира. — Ну тогда не страшно, пройдет. Сколько раз уже было!

— Нет, здесь другое! — уклончиво ответил Мишка. А что — уточнять не стал. Секрет.

«Тоже мне, секрет! — подумала Кира. — Ну и бог с ними со всеми — с Зябликом, его роковой любовью, с Мишкой и с их общими секретами. У меня есть дела поважнее».

Был май — месяц, который Кира особенно любила. Месяц обновлений, надежд. Месяц свежий, душистый — первые робкие цветы, первые молодые и клейкие зеленые листочки. Запах черемухи, сирени, ландышей. Липы и тополей. И просветлевшие лица — люди ждали обновления вместе с природой.

Но этот май радости не приносил — сплошные тревоги.

Отъезд был назначен на конец июня — дни щелкали, как счетчик в такси. И утекали, как время — бесследно и неизбежно. Заканчивалась старая жизнь, и где-то там, за невнятным горизонтом, скоро должна была начаться другая.

Какой она будет? Кто знает.

В Жуковский Кира ездила часто, раз в три дня. Родители вглядывались в ее лицо, словно пытаясь найти признаки изменений. Но пока, естественно, не находили — дочь была все той же. Разве что более нервной, дерганой, измученной.

Кира старалась изо всех сил — делала вид, что ей весело, радостно. Что она так ждет этого часа. Что ей не терпится — поскорее бы. Но на душе было по-прежнему погано.

Трещала не переставая — рассказывала байки про отъезжающих, таможенников и прочее. Родители внимательно слушали, охали, удивлялись и, конечно, пугались.

Мать подружилась с Раечкой Левиной и проводила у соседки вечера. Опытная Раечка показывала ей фотографии сестры и племянников, хвасталась их успехами. Она все знала про цены — от хлеба до мяса. И надеялась вскоре «воссоединиться» с родными.

— У нее-то есть шанс, — однажды сказала мать. — Племянники хорошо устроены, вышлют вызов, и полетит наша Рая.

Отец с удивлением посмотрел на жену:

— А ты что, тоже хочешь вслед за этим?