Василий Клепцов - Время и судьи без грима

— Нет, видимо, нам с тобой не избежать продолжения этого разговора с Неряхиным в крайкоме партии, — сказал Кузнецов. — На всякий случай я для тебя зарезервирую место председателя суда в одном из районов г. Северореченска. Так что не отчаивайся, дорогой, и держись крепче. А дело Трудолюбовой оставь мне, я с ним начну походы по кабинетам крайкома партии.

Ни завпарткомиссией, ни второй секретарь крайкома партии Павел Николаевич Парамонов не могли уломать Неряхина, и поэтому вопрос пришлось выносить на рассмотрение бюро крайкома. Целых два часа шло бюро крайкома по такому ясному вопросу, все хотели усовестить Неряхина, но ничего не вышло. Бюро крайкома вынуждено было объявить ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. После заседания бюро первый секретарь крайкома Дьяконов бросил только одну фразу: «Бульдозер, ему место на стройке, а не в райкоме партии».

Действительно, на очередной партийной конференции, которая прошла примерно через год после заседания бюро, Неряхин не был избран на партийную должность и перешел на работу преподавателем лесотехнического института в г. Северореченске.

Обещание о переводе Лебедихина в краевой центр Кузнецов сдержал. На должности председателя райнарсуда Лебедихин проработал до ухода на заслуженный отдых.

Конечно, звонки по нерассмотренным делам от городского и районного начальства бывали и в других судах края, но это совершенно не означает, что судами удовлетворялись просьбы всех звонивших, однако некоторые из них удовлетворялись. Но тут могла быть жалоба потерпевшего на мягкость приговора, и если обнаружится такое дело при ревизии суда, президиум крайсуда восстанавливал законность и справедливость по делу. Были, конечно, звонки и в краевой суд. Но чтобы краевой суд подвергался давлению со стороны партийных органов, этого в крае пока не было и прежде всего потому, что в Северореченском крае первым секретарем работал человек в высшей степени справедливый. Он лично в судебные дела никогда не вмешивался.

Однако примерно за год до отъезда Кузнецова из края в г. Северореченске произошло по тем временам чрезвычайное происшествие. Милиция установила, что в городе появились порнографические открытки и порнографические «художественные» произведения. Виновных нашли быстро. Ими оказались Писарев и Авдеев — два сынка высокопоставленных работников края. Оба родителя были членами бюро крайкома партии. Да и сынки были неплохо пристроены: один был директором какого-то НИИ, а другой работал заведующим отделом краевого комитета по телевидению и радиовещанию.

Дома у подозреваемых при обыске нашли две сумки этой «блевотины», как говорили на бюро крайкома партии. Эти взрослые дети высокопоставленных лиц ездили в служебную командировку в Швецию, оттуда эти картинки и книжонки на русском языке и привезли. Директор НИИ дал своему подчиненному задание размножить это добро, но подчиненный перевыполнил задание и, кроме двух сумок порнографической литературы для начальства, отснял две сумки этого добра для себя и стал потихоньку эти картинки и рассказы продавать. «Сделал бизнес», как сказали бы сейчас. А тогда это было преступление. Обоих сынков исключили из партии и арестовали. Народный суд рассмотрел это дело и определил одному из виновных два года, а другому — три года лишения свободы.

Второй секретарь крайкома партии Парамонов звонит Кузнецову, конечно, по просьбе родителей.

— Владимир Владимирович, посмотри, пожалуйста, сам это дело, кажется, жестковато подошел суд.

— Павел Николаевич, — ответил ему Кузнецов, — Вы же член бюро крайкома, сами исключили их из партии, сами сняли с работы, сами дали команду судить их, раздули эту историю и в печати, и по радио, и по телевидению. Коллективы по месту их работы направили в суд общественных обвинителей, вот и результат. По закону сделано судом все правильно, но если что-то смогу сделать, я сделаю и позвоню Вам.

Это дело Кузнецов поручил рассматривать своему заместителю Александру Александровичу Ямову и передал ему весь разговор с Парамоновым. Судебная коллегия в этот приговор внесла изменения, меру наказания обоим осужденным определила условно, но с отбыванием ее на стройках народного хозяйства разнорабочими и поселением в местах, определяемых органами милиции.

Кузнецов об этом решении крайсуда сообщил Парамонову.

— Владимир Владимирович, — сказал в ответ Парамонов, — а нельзя ли убрать эти стройки химии, а оставить только два и три года лишения свободы условно?