Василий Клепцов - Время и судьи без грима

Осматривая еще раз место пожара, они обнаружили, что большая бочка солярки, завезенная сюда в прошлом году трактористами, которая стояла всегда в сенях дома, почему-то оказалась внутри помещения. По логике вещей бочка, когда падала кровля горевшего дома, могла отлететь и оказаться вне дома, но никак не в центре горевшего помещения. Посоветовавшись между собой, Уманов и Ветлухин решили, что о случившемся надо сообщить в прокуратуру района. Попросив Ветлухина до прихода работников милиции не покидать это место и никого больше к нему не подпускать, Уманов отправился в районный центр за работниками следствия. Так началось расследование дела о пожаре в домике охотников.

Через Министерство геологии СССР быстро установили адрес и домашний телефон жены Самойлова, выяснили, что с охоты из Северореченского края он не возвратился.

Следствие по делу велось медленно и неквалифицированно. Свидетели утверждали, что 30 апреля все они, кто раньше, кто позже, ушли домой на праздник 1 Мая. В охотничьем домике оставался только один Самойлов. Что случилось у него в их отсутствие, как и отчего возник пожар, никто не знал. Проволокитив дело полгода, следователь прекратил его производством, списав все на пожар в результате неосторожного обращения с огнем самого охотника. Но жена Самойлова не согласилась с этими выводами и продолжала бомбить своими письмами прокуратуру РСФСР и СССР. Материалы дела запросили в прокуратуру РСФСР, и опытный юрист сразу обратил внимание на то, что предварительное расследование проведено поверхностно. Многие обстоятельства, имеющие значение для выводов, остались невыясненными.

Областной прокуратуре было поручено провести более глубокое расследование. Следователь прокуратуры, собирая данные об образе жизни Топорковича, на которого пало подозрение в убийстве Самойлова, у его соседки Аникеевой выяснил, что он жадноват и порой совершает поступки, свидетельствующие о его жестокости. Первую свою жену Петухову он неоднократно избивал, а последние два года живет в фиктивном браке с другой женщиной, которая является ее дальней родственницей. На просьбу следователя пояснить, в чем, по ее мнению, проявляется «жадноватость» Топорковича, она рассказала, что летом прошлого года она заходила к своей родственнице Паховой — жене Топорковича, и та в отсутствие мужа угощала ее растворимым кофе в такой красивой баночке и с надписями на ней нерусскими буквами. Пахова сказала, что кофе принес домой Топоркович весной прошлого года с рыбалки, что подарил ему эту баночку какой-то приезжий рыбак из Москвы. Как только ее родственница услышала, что в дом идет Топоркович, она баночку с кофе тут же спрятала, а кофе из стаканов вылила в ведро с помоями. Значит, она боится мужа, видимо, из-за его жадности, заключила свидетель Аникеева. А что касается жестокости, то сама она не видела, но слышала от жителей поселка, как Топоркович, не очень пьяный, однажды бросил живую кошку в костер, и кошка сгорела, а он при этом хохотал и был доволен. Сожительница Топорковича Пахова эти показания своей родственницы Аникеевой полностью подтвердила. Однако Топоркович их показания вначале отрицал, а потом сказал, что баночку с кофе ему подарили немцы, которые в прошлом году заезжали в их леспромхоз.

Несовершеннолетний свидетель Пасечный при повторных допросах уточнил свои показания и заявил, что в тот день, когда он перед Первым мая возвращался домой с рыбалки и ожидал километрах в двух от охотничьего домика Топорковича, то видел, как с той стороны, где находился этот домик, вдруг пошел столбом густой и черный дым. Такой черный дым бывает, когда горит резина или мазут. Заметив дым и подумав, что случилось что-то неладное, он Топорковича ждать не стал, а побыстрее пошел домой. Пасечный объяснил, что он не сказал следователю при первом допросе, что видел дым 30 апреля в том месте, где находился охотничий домик, потому что боялся Топорковича, подозревая его в убийстве Самойлова и поджоге домика.

После того как Пасечный подтвердил эти показания на очной ставке с Топорковичем, а следователь выяснил, что немцы были в поселке более двух лет назад, Топоркович признался, что застрелил Самойлова по неосторожности из его же ружья, что произошло это случайно в тот момент, когда он подавал ружье Самойлову, а тот резко дернул его за ствол. Ружье было заряжено, и спусковой крючок почему-то оказался на взводе. Ружье Самойлова он действительно унес с собой, чтобы оно не пропало зря, и спрятал в лесу. Охотничий домик, по его словам, он не поджигал, а увидел пожар, когда уже уходил с того места домой. Предполагает, что в результате выстрела из ружья выпал пыж, он упал на сухое сено, находившееся на нарах, отчего и возник пожар.