Тимур Пулатов - Жизнеописание строптивого бухарца. Роман, повести, рассказы

— Не забывайте, коллега–брат, что интернат вообще дело новое… И здесь, где особенно трудно соединить новые принципы образования с нашим традиционным воспитанием, возможны поиски и борьба идей, слабейшая из которых гибнет от порчи… — степенно ответил ему пожилой воспитатель, видимо работавший здесь со дня открытия и ставший ревнителем зармитанского родного интерната: — Вот и нас, не успели разъединить с ташлакским, как объединили с детдомом… забрав милых моему сердцу девочек…

Простор двора стал сужаться, прижатый с обеих сторон коричневыми стенами классов, и Душан, подталкиваемый сзади, забежал в тесный каменный коридор, гудящий от смеха и криков, сделал несколько неверных шагов, и у самого выхода в простор другого двора мальчики сжали со всех сторон, устроив давку. Он стал задыхаться, чувствуя, как сзади собирается какая–то дерзкая, необузданная сила… сейчас повалится он с ног, и тело его, будто сорвали с него одежду, распластается в беззащитной позе… Душан еще не знал, что так забавляются старшие, детдомовские: почти каждый вечер, после собрания в третьем дворе, они загоняли всех в коридор и устраивали свалку. Десять самых сильных и рослых подростков стояли, загородив выход и держа всех, пока не набивался полный коридор мальчиков, другие десять тогда дружно наваливались сзади, и вот эту силу, которая разом пыталась вытолкнуть всех вперед, и почувствовал Душан, пока еле держался на ногах, вдруг поняв, что упасть и растянуться на холодных камнях коридора ему не дадут плотно прижатые к нему тела сокашников. И едва он так подумал, как понесло его с криками вместе со всеми вперед. Передние один за другим ловко выскакивали из тесноты коридора во двор, он же, подбадриваемый их прыжками, смехом освободившихся, все же ее смог так ловко и хорошо, как другие, прыгнуть и у самого выхода споткнулся о что–то твердое, крепко вбитое. Падая, успел заметить, скорее почувствовать, что после него еще двое не смогли удержаться на ногах, один из них знакомый — Аршан.

Мимо Душана, посмеиваясь, бежали мальчики — в умывальную, в спальную комнату… И только когда Душан встал на ноги, почувствовал острую боль в колене, его тут же успокоил участливый вопрос Аппака: «Ушибся?», на который Душан ответил как можно бесстрастнее:

— Нет, ничего…

Душан и такой же слабый, не сумевший устоять на ногах Аршак переглянулись, как бы смущаясь друг друга, и пошли рядом к спальне, но Аппак остановил Душана, потянув его за руку…

— Запомни это место. — Он как–то трогательно–суетливо прыгал возле угрюмого Душана, показывая ему на бревно, вкопанное у самого выхода из коридора. — Когда напрут в коридоре… будут выталкивать со всеми, помни о бревне. Почувствуешь, что уже выход, отсчитай про себя — раз, два, — Аппак не поленился и побежал с начала коридора до самого выхода, чтобы показать Душану свою хитрость. — Три! — и ловко прыгнул затем через бревно, объясняя: — За два месяца я уже многому научился. А это испытание самое пустяковое, так старшие новичков испытывают. Есть еще потруднее…

Чтобы как–то отвлечь от себя чрезмерное внимание, смущенный Душан спросил:

— А Аршак? Он все эти два месяца падал?

Аршака, не уходившего в спальню и стоявшего и слушавшего их разговор, взволновало замечание Душана, от которого он ждал лишь сочувствия:

— Я уже не новичок! Просто зазевался в коридоре, вспомнил, как мы мед ели на пасеке с армянином. Это ты новичок, Душан! Кривоногий, красноухий! Я покажу тебе, кто сильнее…

— Хватит, Наcocик! — прервал его Аппак, и Аршак удивительно быстро притих в побежал в умывальную, а Душан подумал, глядя ему вслед, что, должно быть, новичок — более оскорбительное, чем Насосик, это значит — слабый, неумелый, каждый второй его может толкнуть и обидеть.

— А кто его так — Насосик? — усмехнулся Душан, думая, что сам он не даст себя в обиду, даже если никогда и не научится ловко перепрыгивать через бревно.

— А он и есть Насосик, с таким фокусом: глотает воздух, надувая себе живот. И показывает, как воздух ползет внутри живота вниз, и разом выпускает между ног…

Так, спокойно болтая, они дошли к спальне, желая забежать туда незаметно, но вот Пай–Хамбаров, будто ждавший их появления, выглянул в окно и погнал мальчиков в умывальную. Странно, он ведь шел сзади после сбора, а пришел раньше в спальню. И наверное, видел, как Душан упал? Не заступился. И все воспитатели сделали вид, что ничего не произошло, как и перед сбором, когда притворялись, будто не видят, как старшие учащиеся прыгают через забор во двор.