Гейл Форман - Сестры по благоразумию

– Спасибо, Марта, – произнесла я и обняла ее.

– Потрясающие подарки, – заключила Ви. – Должна сказать, что мой презент будет скорее всего самым прозаичным.

– Перестань, Ви. Нам не нужно от тебя никакого подарка. Не забывай, мы здесь потому, что ты нас собрала. Это самый большой подарок, – заключила я.

Ви вопросительно приподняла бровь.

– Нет, Брит. Мы здесь потому, что друг другу помогаем.

– Довольно ложной скромности, – произнесла я. – Ты даешь нам добрые и нужные советы, ты учишь нас, как выживать в этом гадюшнике, ты делаешь так, что в этом месте можно существовать.

– Мне, конечно, очень приятно это слышать, Золушка, и все, что ты сказала, можно рассматривать как прелюдию к моему подарку. Во время последнего выезда в город я встретила двух женщин в кино. На самом деле они сами ко мне в туалете подошли. Оказалось, обе дамы работали в Ред-Роке, но в отличие от всех злыдней и вурдалаков, которые здесь остались, у этих женщин имелась совесть. Одну из них уволили после того, как она пожаловалась на то, как с нами обращаются, а вторая ушла из солидарности и в знак протеста. Эти дамы живут в Сент-Джордже и ненавидят администрацию Ред-Рока. Они сказали, если нужно будет на ночь убежать из интерната или передать что-нибудь на волю, они попробуют мне помочь. Поэтому моим подарком вам будет обещание. Обещаю, если кто-нибудь из вас захочет отсюда убежать, я ей помогу. Я совершенно серьезно. Это вам не детские шутки, а реальное обещание.

– Ви, это довольно опасная история, – заметила Марта.

В ответ ей подруга пожала плечами.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – ответила она.

– Сестра, я тебе вот что скажу, – произнесла Кейси. – У тебя определенно есть яйца.

– Кейси, дорогая, ну, может, все-таки не яйца, а что-то больше по женской части? – уточнила Биби. – Мне казалось, эти вопросы в твоей компетенции.

– Ой, ладно, перестань, – ответила ей с улыбкой Кейси.

Потом все посмотрели на меня, и я почувствовала больше волнения, чем испытывала во время своего первого выступления на сцене. Я сделала глубокий вдох.

– Представьте себе, что играют на двух акустических гитарах, немного эха, звук такой, как у Nirvana, когда они делали акустику. Переход нот с G, D и потом на А-минор, что-то типа этого.

Я напела им мелодию.

– Ты песню написала? – удивленно спросила Ви. Я кивнула в ответ, и она улыбнулась.

– В общем, мелодия приблизительно такая, потом вступает бас и барабаны. Все очень деликатненько, как у Beck’а.

– Да спой же, Брит, – попросила Ви.

И я спела.

Потом сестры обнимались со слезами на глазах. Мы поднимали воображаемые тосты и вместе пели «Я тебя прикрою». Ви сказала, что эта песня станет нашим гимном.

На следующее утро сотрудники заведения раздали письма от наших родственников. Я получила сразу три открытки – две от отца и одну от бабушки. На одной из них были изображены несущиеся по небу олени в упряжке. Это была открытка от отца. На другой открытке расположился Санта в одежде байкера на Harley-Davidson и был написан текст: «Не грусти, светлячок». К концу дня я могла констатировать, что в определенном смысле это было самое худшее Рождество в моей жизни, но при этом с другой стороны – возможно, и самое лучшее.

– Как ты думаешь, Брит, почему отец отправил тебя сюда? – спросила Клейтон. Была середина января, по небу плыли белые пушистые облака, и ветер намел во дворе сугробы. Я чувствовала себя словно в Антарктиде во время зимовья.

– Потому что мачеха хотела от меня избавиться.

– Тебе это объяснение не кажется слишком простым? Все-таки жизнь – не сказка.

Собственно говоря, подобное мне говорили и сестры, но это еще не значило, что я собиралась обсуждать этот вопрос с Клейтон. Психолог была не такой, как Шериф и большинство других сотрудников Ред-Рока, которые казались резкими и достаточно грубыми. Но у них не хватало опыта, а вот у Клейтон имелось недюжинное терпение, и она воспринимала мое нежелание принимать участие в ее программе как личное оскорбление. Каждый раз, когда я приходила в ее темный офис, она демонстративно медленно пролистывала папку с моим делом. Потом говорила приблизительно следующее: «Ты считаешь, твое нежелание участвовать в программе является показателем твердости характера, но на самом деле это не так. Ты просто стремишься отмахнуться от своих проблем, что у тебя вряд ли получится». Ну и так далее и тому подобное. При этом Клейтон не была глупой и умела найти мои слабые места. Через несколько месяцев она начала делать мне действительно больно.