Эдуард Лимонов - Свежеотбывшие на тот свет

Да и я был на 15 лет младше. То были мои первые после тюрьмы годы.

Места там, вокруг деревни Малахово, диковатые. Как-то Николай Николаевич и Нолик не спеша шли через поля и долины, и была жара. Вдруг Николай Николаевич увидел, что Нолик обнюхивает игравших в пыли на дороге трёх… медвежат. «Я схватил Нолика за ошейник, и мы убежали оттуда. Ты знаешь, Эдуард, если бы вернулась медведица, она бы нас растерзала…»

Возле деревни Малахово есть также деревня Будимирово. Там у разваленной церкви долгое время жил, купив себе разваленный домишко, друг моей юности поэт Слава Лён, по рождению Епишев, учёный, химик и геолог. В квартире Славы в Москве, на Профсоюзной улице, я познакомился году где-то в 71-м, что ли, с Иосифом Бродским.

Слава Лён даже старше меня. На сегодняшний день Слава пока ещё жив, хотя в Будимирово он что-то давно не появлялся и в Малахово к Николай Николаевичу не заходил. Правда, и сам Николай Николаевич бывает в своей бревенчатой настоящей народной избушке с русской печью всё реже.

Нолик умер где-то 2 или 3 июня 2016 года. От старости. Ему было не то 15, не то 17 лет от роду.

Если умножить на семь, то получаем в любом случае свыше ста человеческих лет.

Вначале у него поседели морда и усы, как у человека. Затем стали время от времени отказывать задние ноги. И было жалко на него смотреть, когда он виновато оглядываясь на нас с Николаем Николаевичем, тащил своё тело в коридор на одних передних лапах.

Стало отказывать ему и обоняние. Как-то он съел куриную полую косточку. Где-то выудив её из зелени во время прогулки. Косточка воткнулась ему в стенку желудка, и Николай Николаевич повёз Нолика к ветеринару и тем спас. Нолику сделали операцию, и он ещё некоторое время прожил на прекрасной весенней земле.

Он даже успел совершить путешествие в Малахово, хотя снег в тот год довольно долго там держался, потом шли дожди. Но вот уже скоро будет два года – он лежит в хорошем месте рядом с огромным валуном, и на его могилке растут дикие цветы и травы. А поверху там летают всякие птицы Тверской области.

Недалеко, в трёх шагах, задняя калитка дома Николай Николаевича, а чуть дальше видны дальние деревянные дома детей Николая Николаевича, Павла и Даши, у них свои давно семьи.

Нолик был приятной собакой. Я, который за время отсидки в Саратовском централе насмотрелся на неприятных служебных собак, там они пускали слюну и рыгали за нашими спинами. Дело в том, что на время обысков в «хатах» нас, зэков, выгоняли «на продол», и мы там сидели на корточках, носами к стене, руки за головами. А жуткие вонючие собаки, их держали на поводках конвойные солдаты, рыгали за нашими спинами. В тюрьме я возненавидел собак. А вот Нолик был в высшей степени приятное существо.

Ну и лежи там, пусть подлетают стрекозы и птицы и пусть охраняет тебя старый валун русской равнины, лежи, ирландский сеттер, беженец из Ирландии.

Помню, как он бегал у маленького пруда, распугивая лягушек, и они плюхались от него в воду, шлёп-шлёп.

Николай Николаевич сказал, что Нолик умер буквально через несколько дней после летнего переезда с Николаем Николаевичем в Малахово.

Словно терпел, умирать не хотел в Москве, а намерение у него было умереть в Малахово, где роются кроты, летают дрозды и сороки и плюхаются лягушки.

Мясистый, седой, в клубном пиджаке с большим лицом. Такие типы «начальников» в прежние времена были не редкость, скорее были стереотипом. В современности такой появился разве что Дональд Трамп. Такое впечатление, что его где-то держали в холодильнике. Ожидаешь, что от такого понесёт грубовато, как костром, сигарой, но это не всегда.

Вот такой был лорд Вайденфельд. Вначале я было подумал, что он настоящий лорд, но он оказался евреем из Вены, получил лордство от королевы за заслуги. Анн Гетти, высоченная красотка с мёртвыми изысканными чертами лица, познакомила меня с ним в Нью-Йорке, возможно, это был 1990 год, потому что именно тогда я и прилетал в Нью-Йорк для promotion моей наконец переведённой книги «Memoirs of a Russian Punk» (это «Подросток Савенко» на русском).

Умер он, получается, через 26 лет после нашего знакомства. Так как он родился в 1919-м, а умер в 2016-м, то, получается, что он прожил 97 лет.

Ему повезло быть другом Анн Гетти. Когда она приобрела у издателя Барни Россета известное изданиями Генри Миллера и Берроуза «Grove Press», она передала бразды правления Вайденфельду, пригласив его для этого из Вены. Ну, он и угробил издательство. До этого у него было безобидное мелкое издательство «Вайденфельд» в Вене, где он публиковал пыльные рукописи своих венских приятелей-литераторов.