Жужа Тури - Под одной крышей

Мари почувствовала, как кровь ударила ей в лицо. Слушать монотонно льющуюся, вкрадчивую речь сразу стало ей в тягость. Да и зачем выслушивать все это? А то еще может подумать, что она согласна с ней, баронессой Вайтаи, и писклявым Рене.

— Вы не говорите мне такое! — От своего резкого тона она сама даже вздрогнула, в горле запершило, кроткие глаза ее стали колючими. — Вы не равняйте… меня с собой, Малика, могли бы уж понять, что я смотрю на вещи совершенно иначе и…

— Бог ты мой, неужели и вы стали коммунисткой? — Малика деланно засмеялась, подняла руки и протянула пальцы к свету, врывавшемуся в окно. — Я же говорю, люди посходили с ума. Не знаете, лак для ногтей продается? Хотя, что я, ведь коммунистки не красят ногти, к тому же людям, занятым с утра до вечера работой, это ни к чему. О, как вижу, мебель вы уже перевезли, здесь стало совсем уютно. — И она уставилась в одну точку на стене, как смотрела прямо в лоб Мари, если ей что-то не нравилось.

Под вечер в прихожей Пинтеров раздался стук. Мари открыла дверь. Облокотясь на перила, на веранде стоял высокий, широкоплечий молодой человек с повязкой Красного Креста на рукаве и в незнакомой военной форме.

— Здравствуйте, — сказала Мари.

— Я к ее сиятельству Вайтаи, — сказал мужчина, не ответив на приветствие.

— Одну минутку.

Мари побежала за ключом от квартиры Вайтаи. «Мог бы поздороваться сначала, хоть и носит на рукаве повязку Красного Креста», — возмущалась она про себя, провожая молодого человека на второй этаж. На лестничной площадке, у двери своей квартиры, стояла Малика.

— Куда же вы исчезли? Выбегаю на стук — никого.

— Я прочитал записку и поднялся на третий этаж, — ответил гость, одетый в незнакомую форму. Дверь они оставили открытой, мол, Мари закроет, и направились в комнаты баронессы. «Что это за девушка?» — услышала Мари. «Моя уборщица», — последовал ответ баронессы.

Мари, раскрасневшаяся от негодования, жаловалась Юци Пинтер:

— Я просто из любезности помогаю ей, потихоньку от сестры, чтобы не выводить ее из себя, бегаю открывать дверь кавалерам баронессы, которые даже не считают нужным ответить на приветствие. И она еще выдает меня за свою уборщицу… вот уж поистине…

Юци засмеялась:

— А вы не расстраивайтесь, а проучите ее: ничего не делайте для нее, и все тут. С самого начала нужно было именно так поставить себя. Эти люди привыкли, чтобы им служили.

Два дня Мари не видела баронессу. Утром, когда она уходила к Пинтерам, та еще спала, а вечером возвращалась домой поздно и проходила прямо к себе в комнату. На третий день баронесса неожиданно заявилась на кухню к Пинтерам. Принесла с собой на подносе чашку с жиром, картошку, лук. Стоя с подносом в руках, она обрушила на опешившую жену уполномоченного по дому сплошной ливень слов:

— Я знаю вашего мужа и сына и никогда бы не подумала, что у такого взрослого юноши такая красивая молодая мать. Вы разрешите мне поджарить картошку, а? У вас ведь все равно топится плита.

— Пожалуйста, жарьте. — И Юци освободила с краю место для Малики.

Баронесса поставила сковороду и, не дожидаясь приглашения, уселась на стул.

— Кстати говоря, — продолжала она как ни в чем не бывало, — моя мама в годы войны тоже была привлекательной, между тем вполне могла бы выглядеть бабушкой, не так ли? Сейчас она очень подурнела, столько волнений, возрастные недомогания, а в довершение ко всему этот раздел земли, ужас, но я не люблю ныть. Поверьте, сударыня, сейчас хорошо лишь тому, кто никогда ничего не имел. Слышала я, ваш муж тоже пострадал, ужасная неприятность… Захотелось жареной картошки, привезла вот свинины… Маришка, здесь есть острый нож?

Мари принесла нож, Малика вскочила, и сразу на кухне стало тесно из-за мечущейся из стороны в-сторону баронессы, ее чашек, тарелок.

— А что, если я приготовлю картошку с луком? — спросила она.

— Неплохо, — ответила Юци. И хотя ее ждала срочная работа, любопытство, вызванное столь необычным вторжением, удерживало ее здесь.

— Надеюсь, к вечеру от меня уже не будет пахнуть луком? На чем порезать лук? — Ей подали доску. — Его режут вдоль или поперек, луковицы?

— Можно как угодно, — объяснила Юци, — вдоль и поперек. — И она быстро нарезала лук.

— Да не срезайте такой толстый слой с картошки! — ужаснулась Мари. — Ничего же не останется!

— Иначе у меня не получается.

— Потоньше срезайте! — раздраженно объяснила Мари и отвернулась, решив не вмешиваться больше в стряпню баронессы, и так же резко добавила: — Да побыстрее, нам тоже нужна плита.